Мишель Моран - Нефертари. Царица египетская

— Аша и царевна Нефертари!

Аша вытаращился на меня. Я не выдержала и хихикнула.

Когда мы все вышли из храма, я не стала предлагать Аше добежать до эддубы наперегонки.

— Не пойму, отчего жрецы нас не выставили, — сказал он.

Я ухмыльнулась.

— Потому что мы из царской семьи.

— Ты-то из царской семьи, — возразил Аша. — А мой отец — воин.

— Военачальник.

— Все равно, я — это не ты. У меня нет покоев во дворце, нет своих слуг. Мне нужно быть осторожнее.

— Было так смешно!

— Чуть-чуть, — признал он.

Мы подошли к белым стенам эддубы. Здание приютилось на склоне холма, словно жирный гусь. Приблизившись к открытым дверям, Аша замедлил шаги.

— Как думаешь, чем будем заниматься сегодня? — спросил он.

— Наверное, клинописью.

Аша тяжело вздохнул.

— Нельзя, чтобы моему отцу опять послали скверный отзыв.

— Садись рядом со мной, я буду писать покрупнее, ты сможешь свериться.

В здании эддубы собирались ученики. В ожидании сигнала к началу занятий все перекликались, смеялись, что-то друг другу рассказывали. Пасер стоял перед учениками, глядя на этот хаос, но вот вошла Исет, и в комнате стало тихо. Исет прошла к своему месту, и все перед ней расступались, словно какой-то великан расталкивал их в стороны. Она уселась на циновку напротив меня, изящно поджала стройные ноги, завораживающими движениями тонких пальцев поправила темные волосы. При дворе одна лишь Хенуттауи превосходила Исет в игре на арфе. Неужели именно поэтому фараон Сети решил, что из Исет выйдет хорошая жена?

— Хватит глядеть, — сказал Пасер. — Достаньте чернила. Сегодня мы переведем два письма хеттского царя к фараону Сети. Как вы знаете, хетты пользуются клинописью, а вам придется передать каждое слово с помощью иероглифов.

Я вынула из мешка баночку чернил и несколько тростниковых перьев для письма, выбрала из корзины с чистыми папирусами [19] Папирус — тростниковое растение, высушенные листья которого можно использовать для письма. лист поровнее. Снаружи затрубила труба, и шум вокруг стих. Пасер раздал нам копии письма Муваталли, и в комнате заскрипели перья. Стояла духота. Я сидела, согнув ноги, и под коленками у меня взмокло. Двое дворцовых прислужников размахивали длинными опахалами; движение воздуха доносило до меня с другого конца комнаты аромат благовоний Исет, от которого щипало в носу. Если верить Исет, она так сильно душится, чтобы перебить невыносимый запах чернил, которые изготовляются из золы и ослиного жира. Но я-то знала, что это вранье. Дворцовые писцы избавляются от скверного запаха, добавляя в чернила мускусное масло. Исет просто хочется привлечь к себе внимание. Я поморщилась и решила не отвлекаться.

Самые важные сведения из письма вычистили, а перевести остальное было легко. Я написала на своем куске папируса несколько строк крупных иероглифов, и, когда закончила, Пасер прокашлялся и строго сказал:

— Нам осталось перевести еще одно письмо царя Муваталли. Я вернусь, и продолжим.

Ученики дождались, пока стихнет шорох его сандалий, и повернулись ко мне.

— Ты вот это понимаешь? — Аша ткнул в шестую строку.

— А тут про что?

Баки, сын визиря Анемро, не мог разобраться в третьей. Он протянул мне свиток, а все остальные ждали.

Я пожала плечами.

— «Фараону Египта, богатому властителю земель и обладателю великой мощи» — все, как и в других его письмах. Начинается с лести, заканчивается угрозами.

— А вот здесь? — спросил кто-то еще.

Все столпились вокруг меня, и я быстро перевела. Посмотрев на Исет, я увидела, что она не осилила даже первой строки.

— Тебе помочь?

— Чего ради? — Она оттолкнула от себя свиток. — Ты разве не знаешь?

— Ты выходишь замуж за Рамсеса? — прямо спросила я.

Исет поднялась.

— А ты думала, раз я не царевна, то всю жизнь буду сидеть и ткать в гареме?

Исет говорила не про гарем Ми-Вер в Файюме, где жили менее любимые жены фараона. Речь шла о гареме, что стоял позади эддубы, в котором содержались жены предыдущих царей и те жены фараона, которых он не захотел поселить во дворце.

Бабка Исет была одной из жен фараона Хоремхеба. Говорили, что он увидел ее на берегу реки, где она собирала ракушки для погребения супруга. Она уже носила своего единственного ребенка, но это не помешало фараону взять ее в жены, как не помешало некогда жениться на моей матери. Значит, Исет вовсе не состояла в родстве с фараоном, она происходила от людей, которые жили, трудились и ловили рыбу на берегах Нила.