Барбара Картленд: Как вольный ветер

Мысли Вальды обратились к зимним балам и приемам. Молодым девушкам, впервые вступающим в большой свет — так называемым «дебютанткам», — предписывалось вести себя скромно и застенчиво, робко держась в тени старших. Послушно, словно овечки, следовали они за своими блестящими, предприимчивыми, искушенными в жизни мамашами. Те спешили выставить дочерей на своеобразную «ярмарку невест», но юные барышни оказывались на их фоне так невыразительны, что порой производили впечатление глупеньких, неуклюжих дурнушек, не умеющих и слова вымолвить.

Англичанка по рождению, очень эффектная внешне и обладающая при этом яркой индивидуальностью, Вальда выгодно выделялась на их фоне и потому не могла остаться незамеченной.

Правда, успехом она пользовалась главным образом среди женатых или пожилых мужчин, ибо молодые холостяки имели обыкновение держаться в свите какой-нибудь блестящей замужней дамы или сознательно избегали уделять внимание дебютантке, опасаясь ответственности.

Тем не менее успех Вальды был несомненным. Не раз она слышала, как признанные светские львицы, испытывая, вероятно, нечто вроде ревности, отпускали в ее адрес изысканные колкости либо намекали ее матери, что девушку пора выдавать замуж.

— Я своих дочерей старалась сбывать с рук как можно раньше, едва только они покидали классную, — говорила графине де Марлимон одна пожилая, величественная дама. — Чем меньше они знают о жизни к моменту рождения первенца, тем лучше.

Вальда не расслышала, что ответила мать, но про себя решила, что не собирается, только расставшись с детством, обзаводиться первенцем.

— Я хочу повидать мир, — твердо сказала она самой себе.

Сейчас, лежа в темноте уютной, изящно убранной спальни, девушка подумала, что всегда стремилась поскорее повзрослеть. Ей всегда казалось, что тогда перед ней распахнутся двери свободы, откроются новые, широкие горизонты.

Как она ошибалась!

Если позволить отчиму действовать по его усмотрению, то вскоре она окажется женой человека, который станет приятно развлекаться, транжиря ее деньги, а ей самой останется лишь сидеть дома да производить на свет детей!

От этой мысли в душе Вальды всколыхнулась волна протеста. Сколько удивительных стран она мечтала изъездить, какие диковинки повидать! Неужели от этих планов придется отказаться? Разве что путешествовать под присмотром супруга, бледной тенью следуя за ним туда, куда он сочтет нужным. Она будет смертельно тяготиться его обществом, а он — скучать в обществе жены.

Вальда вспомнила элегантных утонченных красавиц, блиставших на парижских балах. Не только красота, но и острый, живой ум делали их столь обворожительными. Их речь сверкала и переливалась, подобно тем дорогим бриллиантовым ожерельям, что обвивали их лебединые шеи. Перед их обаянием было трудно устоять, и Вальда понимала, почему молодые люди находили их куда более пленительными, чем анемичных «девушек на выданье» в простеньких белых платьях под присмотром матерей — барышень, безмолвных от робости и нестерпимо скучных.

Вальде, как и любой порядочной девушке, разумеется, не доводилось посещать Фоли-Бержер, Казино-де-Пари и прочие подобные заведения. Зато она частенько видела их афиши. На них полуобнаженные красотки высоко задирали ноги, лихо отплясывая канкан, или бросали через плечо кокетливо-бесстыдные взгляды.

Как далеко все это было от понятий добродетельной семейной жизни! Мужчине, который способен находить удовольствие в развлечениях такого рода, она, Вальда, покажется столь же докучной, как и ей он сам.

— Ни за что! — громко произнесла Вальда. — Что бы там ни говорили мама и отчим, не стану я выходить невесть за кого!

Но тут ей вспомнились слова отчима о ее житейской беспомощности. Увы, в этих не льстящих самолюбию словах заключалась правда: и впрямь, сколько Вальда себя помнила, ее всегда опекала и обслуживала целая армия слуг, учителей, гувернанток. С раннего утра и до самого вечера при ней постоянно находились люди, обхаживая ее, исполняя все до мелочей. А уж когда семья отправлялась куда-то, по удобству и роскоши их путешествие напоминало королевский выезд.

— Однако все это вовсе не значит, что я не смогу действовать самостоятельно! — сердито сказала себе Вальда, и в памяти девушки возник покойный отец.

Обычно об отце она вспоминала нечасто. Он погиб во время экспедиции в Анды, когда девочке было лет двенадцать. Впрочем, и при жизни, будучи заядлым путешественником, он бывал дома так редко, что дочь видела его лишь урывками. Вот уж ему-то, вероятно, не понравилось бы, какой неженкой растет его единственная дочь, как безропотно мирится она с полным отсутствием опасностей и приключений!