Бобби Смит: Обманщица

— Ты знаешь, что мы там застали, — негодующе добавил Дэн.

— Знаю. Это и разорвало окончательно мою связь с прошлым. После я отправился на Запад и с тех пор веду бродячую жизнь. Как вы сумели меня найти?

— Мы искали долго и упорно, — устало сказал Чарльз. — Но оно того стоило. Каждая миля, каждый час. Ведь теперь мы с тобой.

— Мы услышали в Галвестоне, как кто-то упомянул твое имя, и с этого момента шли по следу… и пришли сюда. Мы ведь понятия не имели, где ты можешь быть, так что, когда всплыло твое имя, причем именно в ту минуту, при нас, это было как дар Божий. Если бы не тот случайный разговор, мы бы до сих пор тебя искали.

— И возможно, так бы и не нашли, — кивнул Дэн.

— А теперь ты здесь, и у тебя это ранчо… снова как дома… Это замечательное место, сын, — с энтузиазмом воскликнул Чарльз. — Джесс рассказывал мне, как ты упорно трудился до всех этих неприятностей. Наверное, последние два месяца показались тебе адом. Так ведь?

— Да, нелегко пришлось, но главное — мы прикончили банду Эль Дьябло.

— Вы? Ты с Джеком?

— Плюс Коди Джеймсон.

— Да? Он так хорошо ловит преступников?

— Да, только не он, а она, — вмешался Джек. — Женщина, и к тому же отличная охотница за наградой. Они с Люком только что захватили главарей бандитов, Эль Дьябло и ее брата.

— Я горжусь тобой, сын, — заявил Чарльз. — Возможно, теперь и в городе к тебе будут относиться иначе, не так подозрительно.

— Вообще-то я подумываю продать ранчо и двинуться дальше, — нерешительно сказал Люк.

— Но почему? — торопливо заговорил Дэн. — Здесь так красиво. А если тебе нужна помощь, мы будем работать бок о бок с тобой, чтобы все наладить.

— Ты хочешь остаться со мной, зная, что произошло недавно в городе? Со мной так получается уже много лет подряд.

— Люк, мы семья, — рассердился Чарльз. — Ты мой сын. Джек рассказал мне, как в тебе ошибались, но сейчас твоя невиновность доказана. Так что прекрати убегать. Останься и дерись за то, что любишь и во что веришь.

— Если ты хочешь, чтобы это ранчо стало доходным, мы с тобой, — предложил Дэн.

Перед этим Люк решил подавить свою любовь к «Троице». Он приготовился продать ранчо за любую предложенную цену и, не оглядываясь, уехать отсюда навсегда. Но теперь, когда появился шанс остаться, снова обрести дом и семью, теперь он точно знал, чего хочет. Широко улыбаясь, он обратился к отцу и брату:

— Добро пожаловать домой. «Троица» теперь станет ранчо семьи Мейджорс, а не просто владением Люка Мейджорса.

Четверо мужчин подняли тост за будущее «Троицы» и всю ночь проговорили о том, что планирует сделать Люк по разведению лошадей. Когда наконец они отправились спать, будущее ранчо было определено. Они обязательно добьются успеха. Ведь они теперь вместе.

На следующее утро, позавтракав вместе с Мейджорсами, Джек приготовился уезжать. Седлая коня, он объяснил:

— Мне надо вернуться в город. Банда Эль Дьябло уничтожена, так что я дождусь, пока не приедут Стив с Ридом и бандитами, которых он поймал, а потом уеду на следующее задание.

— Только помни, что «Троица» твой дом тоже, — сказал ему Люк. — Ты один из нас, Джек. Возвращайся, когда сможешь.

Они пожали друг другу руки, и Джек вскочил в седло.

— Берегите себя, — на прощание улыбнулся Джек.

— Постараемся.

Джек пустил коня в галоп, а трое Мейджорсов провожали его взглядом, пока он не скрылся из вида.

Затем они вернулись на ранчо, ставшее их домом и надеждой. Они снова были вместе. И это само по себе было чудом, ниспосланным свыше.

Люк полностью погрузился в работу. Каждый день он вставал на рассвете и трудился допоздна. Теперь у него была мечта — процветающее ранчо. Он построит жизнь с нуля, станет разводить коней и скот, снова научится радоваться жизни. Тем более что отношение горожан к нему переменилось. Это было заметно, когда он ездил в город за припасами. Фред позаботился, чтобы все узнали о его невиновности, и теперь торговцы и остальные жители городка стали дружелюбнее. Снова стоило жить.

Дни сливались в недели, затем в месяцы, приобретая чудесную монотонность покоя.

Но сколько бы Люк ни выматывал себя непрерывной работой от зари до зари, ночи его были по-прежнему тревожны. Часто он просыпался перед рассветом, задыхаясь от тоски по Коди. В мучительных снах мелькали вперемежку образы сестры Мэри, Армиты и Коди. В этих видениях она гналась за ним, ловила, любила, пока он не просыпался, дивясь тому, как мог ее отпустить от себя. Дэн часто заставал его, уже одетого, встречающим на крыльце восход солнца.