Сесилия Грант - Разбуженная страсть

– Я бы предпочла, чтобы мы сразу приступили к делу. Если хотите, можем поговорить позже. – Она чуть раздвинула ноги и прикрыла глаза.

А мгновение спустя все началось – он вошел в нее.

Марта тихонько вздохнула. Опять… Наверное, с мужчиной, которого желаешь, возможно получить удовольствие. Но у нее не было желания, и она ощущала лишь вес чужого тела и прикосновение чужой кожи, поросшей волосами в необычных местах.

На этот раз все прошло легче – очевидно, ее тело смирилось с судьбой. Все остальное было почти так же, как вчера, и так же, как с мистером Расселлом. Те же нелепые действия довели его до предела: бедра двигались, как у спаривающейся собаки или любого другого из животных, которых она всегда считала ниже человека. Он склонил над ней голову, и его тяжелое, теплое дыхание щекотало ее ухо. Она слышала издаваемые им звуки и сегодня насчитала четыре стона, сливавшихся в один. Наконец, с грубым животным криком он излил в нее свое семя и покончил со всем этим до следующего раза.

Потом он снова подложил под нее подушку. Очень любезно с его стороны. Он был очень добр, когда с самого начала объяснил ей про подушку. Ей стоило быть с ним вежливой.

Марта глубоко вздохнула и спросила:

– О чем же вы хотите поговорить?

Краем глаза Марта заметила, как он повернул к ней голову, хотя сама она продолжала пристально разглядывать полог кровати.

– Вы довольно молоды, – заметил он. – Видимо, вам не больше двадцати.

Не стоило забывать, что правила хорошего тона отличались в разных ситуациях. Наверное, мужчина мог позволить себе подобную фамильярность с женщиной, с которой только что переспал.

– Мне двадцать один год. – Она откашлялась. – Хотя моя сестра любит повторять, что я никогда не была молодой.

– Наверное, ваш муж был гораздо старше. Вы говорили, он был женат до вас десять лет. – Его любопытство походило на дерзость. – Но как он добился вас? Финансовые претензии к вашему отцу?

Она порывисто повернулась к нему.

– Возможно, это сложно понять человеку вашего возраста, но некоторые молодые леди способны по доброй воле выбрать мужчину старше себя. Хотя на это есть более веские причины, нежели просто чувства.

– Мне двадцать шесть лет. Не так уж я и молод. – Либо он не понял ее упрека, либо в свое время выслушал их так много, что уже не обращал на них внимания. И ни одна тень не затуманила его ярко-синих глаз. – Какие же у вас были причины? Только не говорите, что надежность. Иначе мне придется лишь пожалеть вас.

– Приберегите свою жалость для другого случая. – В ее словах было дуновение Арктики – они прозвучали спокойно, холодно и отчужденно. – Мой отец умирал. Мать умерла задолго до этого. Мне оставалось лишь одно: как можно быстрее выйти замуж, чтобы не жить на попечении своего брата.

– Очень сожалею. – Его глаза блестели, и при близком рассмотрении на их синем фоне можно было увидеть золотые крапинки.

– Спасибо за сочувствие. Но я не настолько была близка со своими родителями, чтобы сильно горевать.

– Теперь мне жаль вас еще больше. – Золотистые блики в его проницательном взгляде походили на солнечные лучи на глади океанских волн.

– Не стоит меня жалеть. – Она снова устремила взгляд в полог. – У меня была опытная гувернантка.

– Тогда мне жаль, что вам пришлось выбирать мужа в подобных обстоятельствах. Должно быть, это было трудно. – Его неприкрытое любопытство касалось ее… словно рука слепого, пытавшегося понять, кто перед ним.

– Мне бы все равно пришлось рано или поздно выйти замуж. И я не романтична. Уверена, один муж ничем не отличался бы от другого. – Она потянула за простыню, чтобы скрыться от его пристального взгляда, но не сумела – любовник лежал как раз на складке материи.

– Сомневаюсь, дорогая. – Его волосы с легким шуршанием коснулись подушки, когда он повернулся на спину и вместе с ней уставился в потолок. – Все женщины разные. Полагаю, и мужья тоже. – До нее долетел его запах. Сначала она уловила что-то чужое. Что-то пряное. Возможно, цитрус. Скорее всего его мыло для бритья. Но были и другие запахи – мужские… и сумрачные. Когда он уйдет, ее постель будет пахнуть так же. И она, Марта, тоже. – Значит, вы не скучаете по мистеру Расселлу?

– Я так не говорила. – Она снова потянула за простыню. – И должна сказать, мне не по душе такие дерзкие разговоры.

– Дерзкие? – Его классический профиль сменился беззастенчивым взглядом в упор. И она заметила, как золотые крапинки в его глазах весело заплясали. – Кто же из нас платит за постель? На вашем месте я не стал бы говорить о дерзости.