Кэтлин Вудивисс - Навеки-навсегда

Некрасов жестом приказал охранникам бросить негодяя, отбивавшегося, как сбесившийся волк, в темницу. Наконец солдаты утихомирили его, связали цепью и поволокли в каземат.

Николай задержался и повернулся к сопернику:

— Полковник, я должен огорчить вас… Вскоре после того как полк покинул город, ваша жена была похищена бандой Владислава. Княгиня Андреева рассказывала, что ее исчезновение было обнаружено только утром, когда нашли нанятых вами охранников связанными и с кляпами во рту. В это время погоня уже была бесполезной… Мне жаль.

— Успокойтесь, майор, — добродушно ответил Тирон. — В настоящее время жена в безопасности в моем лагере за городом.

Некрасов удивленно вздрогнул и на мгновение замешкался.

— Я думал, что никто из нас ее больше не увидит… Ведь атаман мечтал заполучить Зинаиду для себя. Как вам удалось вернуть ее?

— Просто оказался в нужном месте в нужное время, — улыбнулся Райкрофт, — Вы, должно быть, вздохнете с облегчением, когда узнаете, что Владислав покаялся и отдался на милость царя. Сейчас он тоже в моем лагере — занят раной, правда не очень серьезной. И всем показывает новорожденного сына. Без помощи его людей мы никогда не разбили бы поляков.

— Атаман в вашем лагере?! Не могу поверить!

Знакомая кривая усмешка появилась на лице полковника. Майор был настроен так же скептически, как сам Тирон, когда выслушивал атамана.

— Мне понятны ваши сомнения. Но Григорий Тверской может подтвердить.

— Я сам сначала не поверил, — заговорил капитан. — Но это правда. Атаман, похоже, любит мать своего сына и, став отцом, хочет позаботиться о будущем ребенка. Кстати, Владислав получил прекрасное образование… Но его отец… польский князь… официально не признал его. Атаман собрался жениться и, если государь помилует его, обещал заняться делом защиты границ.

Некрасов с трудом верил в это. Он кашлянул и приготовился поменять тему разговора:

— Полковник Райкрофт, вы знаете, что генерал Вандерхаут взял под свою команду остаток вашего полка, а также несколько других подразделений? Он сослался на то, что хочет проверить их в бою…

Тирон и Григорий обменялись встревоженными взглядами.

— Что случилось, майор?

— Насколько я понял, Вандерхаут и понятия не имел, что люди могут выйти из-под контроля…

— Продолжайте, — нетерпеливо перебил Тирон, когда Некрасов замолчал. — Что случилось?

— Да настоящий мятеж, полковник! Ваши люди хотели воевать, а генерал боялся, что они еще больше разозлят казаков, и вернул полк в Москву. Причем казаки постоянно наступали ему на пятки и пообещали сжечь землю под ногами, если Вандерхаут еще раз попробует сделать что-нибудь подобное. Когда генерал скрылся за воротами Москвы, казаки повеселились вволю. В спешке он многое забыл, причем не только мушкеты, но и несколько пушек. Казаки разожгли костры и донимали москвичей беспорядочной стрельбой… Ничего серьезного не случилось, но три дня хаоса все-таки сказались на положении в столице, хотя обидчиков уже нет у стен Кремля. Генерал боится появиться на людях.

Григорий рассмеялся под удивленным взглядом майора Некрасова. Тирон тоже с трудом сдерживал хохот и заговорил только спустя время.

— Похоже, в наше отсутствие все сложилось как нельзя лучше, — с иронией произнес он.

Николай недоуменно рассматривал англичанина, который уже не прятал улыбку.

— Вы восприняли неприятные новости со странной легкостью, полковник… Мне казалось, что вы дружны с генералом. Ведь он тоже иностранец и ваш командир…

— Я не ищу приятелей среди иностранцев, майор. — Тирон положил руку на плечо Григория и прижал того к себе. — Вот настоящий друг! Этот человек желает мне только добра. А что касается генерала Вандерхаута… Он просто мой начальник, и не больше.

Тирон поклонился, и хохочущие мужчины отправились восвояси, оставив майора Некрасова в растерянности. Ему нужно было спешить в царский дворец и доложить все, о чем говорил полковник Райкрофт, а потом сопроводить государя в Благовещенский собор, где монарх с патриархом проведет час в уединенной молитве.

Москвичи внимательно следили, как солдаты, в пропитавшихся пылью мундирах, пересекали Троицкую площадь и вели с собой пленников. В небольшом экипаже ехали две женщины, одна из них — с младенцем. За ними следовали пушки и телеги с ранеными.

Князь Алексей, вышедший из кареты, наблюдал за процессией. Он все еще с любопытством пялился, когда заметил темноволосую женщину — именно ту, которую приказал выкрасть из дома княгини Андреевой. А кроме того, и вор, которого князь нанял для похищения, спокойно ехал на рысаке, словно собирался получить медаль за доблесть. У князя перехватило дыхание.