Барбара Картленд: Брак по расчету

— Наверное, вы находите меня слишком дерзкой, — сказала Карина. — Конечно, не имеет значения, какой вы любовник, ведь от вашей избранницы требуется просто быть покорной женой. И я не собираюсь мешать вашим любовным связям. Полагаю, их у вас достаточно. По-моему, быть покорной женой — значит всегда поступать правильно, быть приветливой с жителями графства, помогать бедным. Не так ли?

— Что-то в этом роде, — согласился граф.

Они немного помолчали, потом Карина нерешительно сказала:

— Вы, разумеется, обратили внимание, милорд, что я миниатюрная, и наверняка подумали, что меня не будет видно под тиарой. Но я немного похожа на маму, которую все считали красавицей, поэтому неплохо буду смотреться во главе стола.

— Вы просто украсите его, — вежливо сказал граф.

На этого забавного ребенка невозможно было долго сердиться.

— Теперь, что касается моего происхождения, — продолжала Карина. — Ренделы живут в этом графстве со времен короля Генриха Восьмого, а мама — дочь графа О'Мэли. Родственники по линии О'Мэли живут в Ирландии, поэтому я их никогда не видела. У нас никогда не было денег, чтобы навестить их. Они тоже бедны. Но мама говорила, что одно время О'Мэли были королями Ирландии, поэтому нельзя сказать, что наш род недостаточно знатен для вас, правда?

Зеленые глаза с тревогой взирали на него.

— Считаю, вы происходите из знатного рода, мисс Рендел, — произнес он ласково.

— Благодарю вас. Я бы не хотела, чтобы вы думали, будто я способна на какую-нибудь вульгарную выходку.

— Я вовсе так не считаю, — улыбнулся граф.

— И последнее. — Карина пристально посмотрела на него. — Вы сказали, что не хотите брать в жены дурочку. Мама настояла, чтобы я выучила французский и итальянский. Немного владею немецким, правда считаю, что это ужасный язык. Хорошо знаю греческий. Он один из самых любимых языков папы, поэтому-то меня и назвали Кариной. Но, боюсь, мой латинский… оставляет желать лучшего.

На ее лице появилось озабоченное выражение.

— Жене латынь ни к чему, — поспешил успокоить ее граф.

Она благодарно посмотрела на него и продолжала:

— Я плохо разбираюсь в математике, но зато, пока отец был в палате общин, я часто помогала ему готовить выступления и очень много читала. — В зеленых глазах снова мелькнуло беспокойство. — Боюсь, немного отстала от жизни, так как последнее время мы не можем себе позволить покупать новые книги и даже газеты. Иногда я пользовалась библиотекой герцога. Думаю, много времени не потребуется, чтобы наверстать упущенное.

— Я вижу, вы прекрасно образованны, — заметил граф.

— Должна сказать вам правду: когда я играю на пианино, даже собаки воют, — сказала Карина, решив быть с ним откровенной до конца. — И может быть, вы заметили — у меня на носу веснушки. Это потому, что после смерти мамы я забывала надевать шляпу, когда каталась верхом. Если вы окажетесь так добры и возьмете меня в жены, обещаю, что всегда буду носить шляпу.

— Прекрасно, — сказал граф, едва сдержав смех.

— Кажется, вы потешаетесь надо мной, — огорчилась Карина. — Но я стараюсь быть с вами совершенно откровенной. На мой взгляд, если мы поженимся, это очень важно. Вы согласны со мной?

— Абсолютно, — серьезно ответил граф. — Более того, я буду требовать от своей жены, чтобы она всегда говорила мне только правду. А еще я хочу, чтобы она мне беспрекословно повиновалась.

Зеленые глаза вопросительно взглянули на него.

— Во всем?

— Во всем, — строго сказал он.

Карине пришла в голову мысль, что графу невозможно будет перечить, потому что за скучающим выражением его серых глаз скрывалось нечто, что говорило: если он поставит перед собой цель, его не остановить, пока он не достигнет ее.

Граф опять извлек часы из кармана жилета:

— А теперь я действительно должен идти к гостям.

— Если вы примете мое предложение, может быть, заедете завтра к отцу? Я вас не заставляю… пожалуйста, не думайте так… но я хотела бы знать, в какое время вас ждать, чтобы… — она помолчала, — удержать его дома.

Граф понял, что она имела в виду другое.

— Независимо от того, станете ли вы моей женой или нет, — поспешил успокоить ее он, — я буду рад снова встретиться с вашим отцом. Я приеду в Блейк-холл около полудня, если это удобно.

— Удобно. А когда вашему сиятельству леди Сибли будет представлять других возможных невест, вы вспомните обо мне?

— У меня такое чувство, что я вас не скоро забуду. Я считаю, мисс Рендел, что у нас состоялась весьма необычная беседа.