Лора Бекитт - Дочери Ганга

Индианка обещала. Это было меньшее, что она могла сделать для осиротевшей и почти отчаявшейся женщины, хотя сама чувствовала себя не лучше. Ратна знала, как исчезают люди. Запутываются в паутине дней, теряются в непонимании собственной жизни. Каждый должен служить богам так, как это у него получается лучше всего. Но далеко не все представляют, кем они являются на самом деле.

Она осознавала все это, хотя не могла выразить словами. Она знала только, что отныне ее существование будет пронизано молчаливой молитвой о том, чтобы Джей нашелся. Ратна не подозревала, что ее просьба дойдет до богов лишь через несколько лет.

– Что это у тебя, бабушка? – спросил быстроглазый шустрый мальчик, кивнув на книгу, и Флора Клайв прочитала: – «Братья мои, существует на свете темный юноша, играющий на флейте. Я постоянно вижу его рядом с собой, куда бы ни шел. Куда бы ни обращался мой взгляд, я вижу Кришну. Я не могу без того, чтобы не повторять его имя».

– Кто это написал?

– Чайтанья [114]. Он сочинил много песен во славу бога Кришны.

Мальчик серьезно посмотрел на бабушку. Он одинаково хорошо говорил и читал по-английски и на хинди: и Грейс, и Флора строго следили за этим. По документам он назывался совсем иначе, но в семье его звали Дамар. Согласно индуистской традиции, зачастую у ребенка было два имени: официальное и домашнее. Как правило, второе было главным. О другом иногда даже не вспоминали. Флора, которая провела в Индии большую часть своей жизни, и Грейс, оставшаяся здесь навсегда, считали, что они вправе следовать местным обычаям. Что касается мнения окружающих, то им не было до него никакого дела.

Обитатели дома Флоры Клайв буквально дышали в одном ритме с этим ребенком. Никто не мог нарадоваться его появлению на свет. Больше всех его обожала бабушка; когда он стал старше, Грейс, которая не хотела, чтобы ее сын вырос избалованным, как восточный принц, приходилось сдерживать порывы ее безумной любви. Лучшие учителя, красочные книжки, дорогие игрушки, изысканные лакомства, пони – к услугам этого мальчика было буквально все.

Если сердце Флоры когда-то и было покрыто коркой равнодушия, то Дамар с легкостью взломал ее. Аура безысходности исчезла; хотя с некоторых пор старуха ходила с палкой, она словно помолодела на десять лет. Иногда Грейс думала о том, что в своей одержимости и жестокости тетка почти дошла до черты, однако не переступила ее и этим хотя бы отчасти спасла себя и свою душу.

Перед ликвидаций Ост-Индской компании Флора Клайв продала и акции, и предприятие. Вырученных и положенных на банковский счет денег должно было хватить нескольким поколениям. Грейс втайне радовалась тому, что больше ничто не связывает ни ее, ни Дамара с фабрикой, где было загублено столько жизней и исковеркано столько судеб, как и с проклятым опием. Она старалась оказывать помощь нуждающимся индийцам (которых, как всегда, было слишком много) и внушала сыну, что далеко не все живут так безбедно, как он.

Порой она размышляла о своей жизни и будущем Дамара. Если кто-то в местном английском обществе сомневался в том, что она действительно была замужем (ведь никто никогда не видел ее мужа!), и предполагал, что ее сын – полукровка, то вслух об этом не говорилось. У Грейс были поклонники, предлагавшие руку и сердце, но она всем отказывала. Она по-прежнему ждала, вопреки словам Дамара Бхайни о том, что любовь, отягощенная ожиданием, слишком тяжела.

В течение нескольких лет, раз или два в году, Грейс подавала в газеты объявление, содержащее в себе одну-единственную фразу: «Мы далеко друг от друга, но ты всегда со мной». И адрес. Однако никто так и не откликнулся.

Иногда по ночам молодая женщина распахивала ставни и впускала в комнату ночной ветер, словно надеясь, что тот принесет ей тайные вести. За окном мерцали звезды, изящно подстриженные кусты в саду казались сделанными из серебряной проволоки.

Ветерок тихо шевелил легкие занавески. В комнате можно было различить контуры мебели: туалетного столика, высокого платяного шкафа, кресел, кровати. На полу лежали бледные квадраты лунного света, по стенам были развешаны самые удачные рисунки Грейс.

Понемногу мысли молодой женщины возвращались в привычное русло, она говорила себе, что в ее положении глупо считать себя одинокой, что она по-прежнему молода и в ее распоряжении еще есть время.

У нее был сын, была Эйприл. Через два года после приезда в Индию подруга вышла замуж за английского офицера, в которого без памяти влюбилась. Молодой человек не был ни богатым, ни знатным, они жили достаточно скромно, но именно в обществе этих людей Грейс чувствовала себя лучше всего.