Розмари Роджерс - Опасный мужчина

Когда Тори, вращаясь, в очередной раз отстранилась от Ника, он привлек ее к себе и увел мимо изумленных музыкантов и гостей через французские двери на широкую веранду.

Тори задыхалась, свет фонарей падал через дверной проем на округлившиеся глаза девушки. Ник подхватил выпавший из ее волос цветок и протянул его Тори.

Это была алая бархатная роза — плотный бутон на тонком стебельке. Девушка медленно взяла цветок, дотронувшись до руки Ника. Он провел ладонью по влажной щеке Тори. Она не отстранилась, и его палец заскользил по ее дрожащим губам.

— Я скучал по тебе, Тори.

— Правда? — неуверенно произнесла она. — Я не получала твоих писем.

— Я их не посылал.

Он опустил руку, посмотрел на девушку пристально, внимательно — точно так, как она смотрела на него. Поддавшись странному импульсу, Ник внезапно переменил тему:

— Я не присвоил эти деньги, Тори. Они предназначались не мне. Хочу, чтобы ты знала это.

Она поморгала, закусила губу, поглядела на розу и коснулась ею маленькой впадинки на подбородке. Когда Тори проявляла упрямство, эта ямочка становилась более глубокой.

— Тогда кто?

— Этого я не могу тебе сказать. Не имею права. Но я никогда не стремился причинить тебе вред. Не хотел, чтобы все так сложилось.

— Да, ты говорил мне это. — Она сделала глубокий вдох, провела розой по своим губам и снова в упор посмотрела на Ника. — Я купила билет на пароход. Он отплывает завтра.

— Джил сообщил мне об этом.

— Значит, ты пришел попрощаться?

Легкое обвинение заставило его сердце сжаться, хотя в глазах Тори не было упрека. Испытав душевную боль, Ник тяжело вздохнул:

— Нет. Я пришел забрать тебя.

Он вдруг осознал, что это было правдой, что в ту минуту, когда он увидел Тори, стоявшую возле брата в серебристом одеянии, он решил больше не отпускать ее от себя. Он был готов похитить девушку на глазах у Диего, закинуть на своего коня, увезти в горы и держать там, пока она не согласится остаться с ним.

— Что ты сказал?

— Черт возьми, неужели не ясно? Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Ник обнял ее, крепко прижал к себе, запустил пальцы в роскошные волосы, разбросал их по ее плечам. Когда он начал целовать девушку, она попыталась оказать сопротивление, потом стала отвечать на его поцелуи, обвила руками его шею. Тори тихо застонала, и он ощутил вкус ее слез. Подняв голову, Ник посмотрел на девушку. Провел пальцем по ее щеке, оставил след на тонком слое пудры.

— Ты плачешь, Венера?

— Это не слезы.

Он улыбнулся:

— Ну конечно. Это, должно быть, дождь.

— Ник.

Она сжала его руку, поднесла к своей щеке, посмотрела на Ника.

— Почему ты хочешь, чтобы я уехала с тобой?

— Ты знаешь почему.

— Нет, не знаю. Должна быть серьезная причина — ты можешь назвать ее?

— Наверно, ты хочешь услышать эти слова?

— Да. — Ее губы дрогнули. — Я должна их услышать. Произнеси их, Ник.

— Хорошо, черт возьми, — я люблю тебя. Кажется, я люблю тебя с того дня, когда ты едва не утонула в Салинес-Ривер. Ты стояла тогда мокрая, дрожащая, в прозрачной блузке. Господи! Мы можем пойти куда-нибудь?

— У меня есть комната в гостинице «Виктор»…

Игнорируя протесты возмущенного Диего и взгляды гостей, они вышли из зала. Волосы Тори падали ей на плечи, щеки девушки сохранили следы слез. Покинув Астор-хаус, они отправились в гостиницу. Оказавшись в комнате, Ник подхватил Тори, отнес к кровати, принялся нетерпеливо развязывать ленточки и расстегивать крючки. Наконец она остановила его, сказав, что сделает это сама.

— Я ждал шесть месяцев, и мое терпение истощилось, — раздраженно проворчал Ник, заставив Тори засмеяться. — Позволь мне сделать это. Я куплю тебе новое платье…

Платье исчезло, обнаженный Ник упал на Тори. Через открытое окно в комнату врывались соленый ветер и шум прибоя. Тори держала Ника в своих объятиях, а он целовал ее лицо, шею, грудь; потом она прижалась к Нику еще крепче и сказала, что любит его, что всегда любила его и никогда не захочет с ним расстаться.

Когда он проник в Тори и утолил ее жажду, она поняла, что будет всегда желать его, что не сможет быть счастлива с другим мужчиной. Все страхи и тревоги, месяцы неопределенности и пустоты начали отступать. Ник обнимал Тори, двигался внутри ее, шептал, что любит, что она божественно красива, что он скучал по ней…

Как жаль, что все это закончилось, с грустью подумала Тори и вздохнула. Син уехал так скоро, этим утром его пароход покинул гавань Сан-Франциско. Она вспоминала, как он, улыбаясь ей, поднимался по трапу.