Стефани Лоуренс - Красавец опекун

Когда Макс, наконец, оторвался от нее, его глаза, полускрытые веками, ярко сверкали, а дыхание было столь же прерывистым, как и у нее. Внимательно всмотревшись в ее лицо, он медленно улыбнулся:

— Ты перестала напоминать мне, что я являюсь твоим опекуном.

Руки Каролины сами собой обвили его шею, а пальцы вплелись в черные волосы.

— Я сдалась, — покорно заявила она. — Да и ты с самого начала не обращал на это обстоятельство никакого внимания.

Засмеявшись, Макс снова поцеловал ее, после чего отстранился и повернул ее спиной к себе.

— Даже если бы я и был твоим опекуном, все равно соблазнил бы тебя, милая.

Каролина стояла неподвижно, пока его длинные пальцы ловко расшнуровывали завязки ее платья. Она наклонила голову вперед, чтобы ему не мешали ее длинные волосы, которые он уже успел распустить. Тут до нее дошел смысл сказанного, и она резко подняла голову:

— Даже? Макс…

Она хотела было развернуться, но он не позволил ей этого.

— Стой спокойно, — скомандовал он. — Я не хочу заниматься любовью с одетой женщиной.

Каролина не стала спорить и повернулась лишь тогда, когда были развязаны все до единой ленточки.

— Что ты имеешь в виду под этим своим «даже если бы я и был твоим опекуном»? Ты им и являешься. Ты сам мне об этом сказал.

Каролина запнулась. Одна часть ее сознания пыталась сосредоточиться на интересующих ее вопросах, в то время как другую больше занимало то, что Макс уже стянул платье с ее плеч, и оно, мягко скользя, опустилось к ее ногам. Через мгновение за ним последовали и нижние юбки.

— Да, — согласился Макс, сосредоточенно распуская шнуровку корсета, скрывающего ее пышные прелести. — Я солгал. Как оказалось, это было неумно с моей стороны.

— Ч-что? — Каролине с трудом удавалось сдерживать разбегающиеся мысли. Ей, должно быть, следовало испытывать смущение от того, что Макс раздевает ее. Осознание того, что очень скоро он увидит ее обнаженной, подстегнуло ее задать следующий вопрос: — Что значит — солгал? И почему неумно?

Макс закончил расшнуровывать корсет и теперь расстегивал крошечные пуговки ее нательной рубашки.

— Ты никогда не являлась моей подопечной. Герцог Твайфорд перестал быть твоим опекуном, когда тебе исполнилось двадцать пять лет. Я поддерживал в тебе это заблуждение, опасаясь, что, узнав правду, ты ни за что не подпустила бы меня к себе. — Усмехнувшись по-волчьи, он провел руками по ее плечам, снимая нательную рубашку и позволяя ей упасть к остальной одежде, валяющейся у ее ног. — Я и не подозревал, что сестры Твиннинг столь… восприимчивы к распутникам.

Заметив его самодовольную усмешку, Каролина отрицательно покачала головой:

— И вовсе мы не… восприимчивы.

— Неужели? — воскликнул он, поднимая одну бровь.

Когда ладони Макса сомкнулись на ее грудях, Каролина закрыла глаза и откинула голову. Услышав его низкий смех, она улыбнулась про себя. Он принялся ласкать ее тело, одновременно целуя в губы, и Каролина позволила своим чувствам вырваться на свободу. Ноги девушки сделались ватными, и Макс тут же приобнял ее за талию, а потом подхватил на руки. Мгновение спустя она уже лежала среди подушек на кровати, стоящей на возвышении под шелковым балдахином.

Ощущая возбуждение, заполняющее каждую клеточку ее тела, Каролина чувственно потянулась, глядя в поблескивающие глаза Макса, поспешно срывающего с себя одежду. Когда он лег рядом с ней, ее руки тут же потянулись к крепким мускулам его груди, и он вдруг отстранился. Но она снова прильнула к нему, неосознанно моля о единении. Макс немедленно отреагировал и принялся обнимать и целовать ее с еще большим пылом. Довольно вздохнув, Каролина целиком сосредоточилась на завершающем уроке ее чувственного образования.

— Сара? — Дарси пытался посмотреть в лицо девушки уютно устроившей голову на его груди, но видел лишь макушку.

— М-м-м, — сонно отозвалась Сара, теснее прижимаясь к нему.

Усмехнувшись, Дарси прекратил попытки разбудить ее и, рассеянно гладя ее по спине, перевел взгляд на потолок. И поделом ей, что чувствует усталость…

Вместе с Мартином и Хьюго он проследовал за Миллвейдом, всем своим видом выражающим неодобрение, в малую гостиную. Когда дворецкий объявил об их прибытии, девушки переполошились. При воспоминании об этом Дарси заулыбался еще сильнее. Арабеллу терзало чувство вины, Лиззи не знала, что и думать, а Сара, стоя спиной к окну, просто смотрела на него. Он подал ей знак, и они вместе покинули комнату.