Эльвира Барякина - Белый Шанхай

Его круглая голова была обрита наголо, под носом топорщились светлые с проседью усы, а мощная шея алела от солнечного ожога.

— Ваши сведения подтвердились, — сказал Валдас, усаживаясь на скрипучий казенный стул. — Вчера англичане устроили налет на советскую торговую миссию в Лондоне. Полицейские действовали по тому же сценарию, что и здесь, и изъяли документы, разоблачающие нашу работу в Великобритании. Теперь все это окажется в печати.

— Наркоминдел уже направил ноту протеста? — спросил Левкин.

— Англичане плевать хотели на наши протесты, — отозвался Валдас. — Они объявили советское руководство бандитами и будут настаивать на экономической блокаде СССР. Наша задача — сделать так, чтобы им никто не поверил, а для этого желательно, чтобы с разоблачением выступила третья, как бы незаинтересованная сторона. Например, Германия.

Валдас перевел на Клима светло-голубые глаза.

— Насколько я понял, у вас есть знакомый в немецком посольстве, который симпатизирует СССР. Я могу узнать, с кем именно вы дружите?

Клим назвал один из псевдонимов Даниэля.

— Мы высоко ценим помощь вашего знакомого, — произнес Валдас. — И догадываемся, что он имеет отношение к разведке. Передайте ему, что если немцы помогут нам выкрутиться из этой заварушки, военное сотрудничество между нашими странами перейдет на новый уровень.

Клим наконец понял, что происходит. Знающие люди в Шанхайском клубе рассказывали, что советское правительство разрешило немцам проводить на своей территории испытания вооружений. Германия жаждала реванша за Мировую войну и в обход Версальского договора усиленно развивала авиацию, бронетехнику и химическое оружие. Страны-победители знали об этом, но ничего не могли доказать: СССР был закрыт для международных комиссий.

Даниэль, скорее всего, и вправду работал на немецкую разведку и пытался выторговать для Германии поблажки в военных контрактах с русскими. Но чтобы не подставлять свою голову безумным большевикам, он отправил к ним Клима: ведь если что-то пойдет не так, от него всегда можно будет откреститься.

— Как именно немцы должны помогать вам? — спросил Клим.

— Пусть они обнаружат в Берлине белогвардейскую типографию, в которой изготовили документы, найденные в наших миссиях, — отозвался Валдас. — Надо провести несколько показательных арестов и предъявить прессе парочку озлобленных русских иммигрантов, исподтишка вредящих своей Родине.

Клим смотрел на спокойно улыбающихся Валдаса и Левкина и не знал что сказать. Политика — грязное дело, но всему должен быть предел!

— А как эти «фальшивки» попали в полпредства? — не удержался он от сарказма.

— Враги подбросили, — усмехнулся Левкин. — Мы тоже кое-кого арестуем и укажем на конкретных вредителей.

«Они действительно уголовники, — в бессильной злобе подумал Клим. — Только они действуют не от имени мелкой Зеленой банды, а от имени государства. И самое нелепое — „прогрессивная общественность“ пойдет у них на поводу, потому что в таинственную теорию заговора хочется верить больше, чем в откровенную наглость и подлость».

Клим должен был уйти, не подав руки новым знакомым, но ради Нининого спасения ему приходилось переступать через себя.

— Я передам ваши слова моему другу, — пообещал он.

Левкин пошел проводить его. Выйдя в вестибюль, Клим остановился:

— Мне говорили, что вы будете защищать Бородину и ее людей. Среди арестованных есть одна женщина, Нина Купина. Мы с ней старые друзья, и мне хотелось узнать, как она…

— Мы увидимся в ближайшее время, — сказал Левкин. — Чжан Цзолинь хочет соблюсти видимость законности, поэтому у подсудимых будут адвокаты.

У Клима немного отлегло от сердца.

— Я могу что-нибудь передать Нине?

— Нет. Всех русских тщательно охраняют и обыскивают. Впрочем, если хотите, можете написать несколько слов — я постараюсь показать их Купиной.

Левкин принес карандаш и чистый лист бумаги.

— Я напечатаю на другой стороне копию доверенности и пронесу ее в тюрьму, — сказал он после того, как Клим написал короткое послание. — Вы не беспокойтесь за свою подругу: товарищ Сталин приказал сделать все возможное, чтобы спасти наших людей.

Клим поблагодарил его и вышел на залитую солнцем улицу. Звенели цикады, пахло жасмином и горячей пылью…

Не надо себя обманывать: какие адвокаты смогут противостоять китайской судебной системе?

Вернувшись в гостиницу, Клим рассказал Даниэлю о переговорах с Валдасом.