Джорджетт Хейер - Ночь в гостинице

Едва Джон Крэнбрук произнес эти слова, как скрипнула дверь, и мисс Гейтсхед испуганно вздрогнула. Ее волнение оказалось заразительным, и Джон резко оглянулся. В столо­вую вошла миссис Фитон и начала складывать посуду на под­нос. Она сообщила, что ночь туманная, и поэтому закрыла ставни на окнах в спальнях.

– У нас здесь часто бывают сильные туманы, – сказала жена хозяина, вытирая ложку о фартук и бросая ее в ящик бу­фета. – На рассвете совсем ничего не видно, будто землю на­крывает одеялом, но потом проясняется. Сама-то я приехала из Норфолка. Там обычно ясная погода, но со временем ко все­му привыкаешь. Знаете, человек – что глина. Можно лепить все, что захочется!

– А кто третий гость? – спросил Джон.

– Мистер Вагглсвик? Какой-то агент… Точно даже не знаю, чем он занимается. Знаю только, что ему приходится много путешествовать, он мне сам рассказывал. Мистер Ваггл­свик останавливается у нас уже не первый раз. Конечно, кра­савцем его не назовешь, но человек он тихий и никому не до­ставляет неприятностей… Чуть позже я принесу вам свечи. Ваша комната в дальнем конце коридора, сэр. Подниметесь по ступенькам, повернете направо и упретесь в нее. Мой муж уже отнес ваши вещи наверх.

2

Мистер Вагглсвик так и не вернулся в столовую. В баре «Пе­ликана» собрались местные жители, поэтому мистер Крэнбрук и мисс Гейтсхед остались в столовой одни. Они уютно устрои­лись у огня и приятно беседовали. Мисс Гейтсхед с интересом слушала рассказ Крэнбрука о Португалии. Джон, как и большинство молодых путешественников, заполнил альбом зарисовками незнакомой страны, и девушке понадобилось совсем немного времени, чтобы убедить его сходить в свою комнату за этим сокровищем.

Хозяин «Пеликана» помогал бармену, миссис Фитон тоже уда-то исчезла. Поэтому Джон отправился наверх один, ре­шив положиться на указания супруги мистера Фитона.

Лестницу слабо освещала масляная лампа, которая отбра­сывала тусклый свет на начало коридора на втором этаже. Но за пределами освещенной зоны царила темнота. Какое-то мгновение юноша колебался, решая, стоит ли идти дальше. Он уже было собрался вернуться за свечой, но постепенно его гла­за привыкли к полумраку, и он подумал, что сумеет наощупь пройти весь коридор и найти свою комнату. Он действительно попал в свою спальню, хотя и не без приключений. Джон за­был о предупреждении миссис Фитон о ступеньках и споткнул­ся об одну незамеченную ступеньку, когда нужно было спу­ститься, и о две, которые вели наверх. При этом мистер Крэн­брук слегка подвернул ногу и сердито выругался. Однако в конце концов ему удалось добраться до конца коридора и най­ти дверь. Он открыл ее, заглянул внутрь и увидел при свете ог­ня в камине свои саквояжи, стоящие посреди комнаты. Джон подошел к ним, опустился на колени и, дернув пряжку того, что был побольше, окинул спальню беглым взглядом. Комната имела вполне приличный вид и могла похвалиться огромной кроватью, прикрытой странными занавесями. На кровати ле­жало такое толстое стеганое одеяло, что оно больше смахивало на пуховую перину. Остальная мебель была ничем не приме­чательной и старомодной. Она состояла из нескольких стуль­ев, столика с зеркалом, умывальника, огромного гардероба из красного дерева, стола около кровати и стенного шкафа у той же стены, где находился и камин. Из-за пыльных штор видне­лись потрескавшиеся ставни на окнах. Кто-то, вероятно мис­сис Фитон, попытался придать комнате более жилой вид, по­ставив на каминную полку несколько совершенно безвкусных фарфоровых статуэток и повесив на стену над камином какую-то гравюру на религиозную тему. Мистер Крэнбрук понадеял­ся, что комната мисс Гейтсхед была менее мрачной, поскольку самого его мало беспокоили подобные мелочи. Но он мог хоро­шо представить, как юная впечатлительная леди, войдя в та­кую комнату, вздрагивает от страха.

Джон легко нашел альбом с зарисовками и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Теперь он помнил о предательских ступеньках и шел осторожно. В том месте, где, по его мнению, Должны были находиться ступеньки, он вытянул руку, собираясь опереться на стену, однако она коснулась не холодной стены, а чего-то теплого и ворсистого.

Юноша отдернул руку и напряг глаза, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте. В груди бешено застучало сердце. Он понял, что дотронулся до чего-то живого, молчаливого и совершенно неподвижного.

– Кто здесь? – быстро проговорил мистер Крэнбрук, сердце его сжал страх.