Джорджетт Хейер - Тайное дело

Мисс Баггеридж недоверчиво фыркнула, но воздержалась от дальнейших замечаний. Увидев, что хозяйке подали горя­чий кофе и хлеб с маслом, она достала из кармана запечатан­ное послание и сказала недовольным голосом:

– Письмо из Бата от мисс Клары. Если хотите знать, за не­го пришлось платить целый шиллинг. Наверное, вам лучше прочитать его, но я бы на вашем месте, мисс, открыла его толь­ко после завтрака.

Дав хозяйке этот мудрый совет, служанка вышла из ком­наты, а мисс Тресильян, которая не относилась к числу людей, старающихся увильнуть от неприятной обязанности, сломала облатку на письме сестры, развернула его и, потягивая кофе, принялась читать одну за другой страницы, заполненные жа­лобами. Трудно было найти какое-нибудь другое средство, способное лучше испортить настроение, чем отчет о здоровье старшей сестры мисс Тресильян, но так как подробные описа­ния страданий, которые она испытывала от ревматизма, нерв­ного тика, приступов боли и бессонницы, были перемешаны с последними городскими сплетнями и сетованиями на невезение, которое постигло ее за вистом, мисс Элинор удалось со­хранить неплохое настроение. Она поняла, что Клара неплохо проводит время, и облегченно вздохнула, когда не нашла в письме суровой критики бедной леди, выполняющей обязанности компаньонки мисс Клары. Элинор подошла к своему письменному бюро, чтобы спрятать письмо сестры, но так и не сделала этого. Подняв крышку бюро, она увидела послание, написанное почерком Люси и адресованное ей. Мисс Тресильян с дурными предчувствиями взяла письмо племянницы и торопливо сломала облатку, которая запечатывала его.

«Дорогая, дорогая тетя. Это письмо, наверное, окажется для вас сильным потрясением, и мне остается только умолять вас о прощении. Я настоятельно прошу вас понять (и я абсолютно уверена, что вы поймете) критическое положение, в которое я попала. Только эта необходимость заставила меня действовать таким отвратительным не только мне, но, увы, и вам способом. К тому времени, когда вы прочтете эти строки, я буду находиться далеко. А когда я брошусь к вашим ногам, чтобы вымолить прощение, то буду уже женой моего обожаемого Артура. О, моя дорогая тетя, поверьте, я не пришла к этому ответственному решению без мучительной борьбы, поскольку мне трудно идти к алтарю без вашего благословения и вашего присутствия которое должно поддержать меня в такую торжественную минуту. И только мое твердое убеждение, что ваш отказ благословить наш брак проистекает не из вашего сердца, а правил так называемых приличий, дает мне смелость пойти на столь решительный шаг, который, несомненно, шокирует вас и весь свет. Мое единственное утешение (кроме блаженства стать супругой самого лучшего и благородного из мужчин) заключается в том, что вы не можете нести ответственность даже перед лордом Ивером за то, что я вынуждена назвать (хотя моя рука с трудом может вывести это слово) бегством…»

Ошеломленная таким сообщением, мисс Тресильян долго не могла прийти в себя. Она испытывала непреодолимое желание что-то предпринять… броситься в погоню, но одновременно не могла даже шелохнуться, будто ее разбил паралич. Из этого горестного состояния Элинор вывел грубый, так хорошо знакомый ей голос, который громко произнес в холле:

– Спасибо, я сам объявлю о своем приходе!

Мисс Тресильян подняла голову и безучастно посмотрела на лорда Ивера, стоящего в дверях.

Его светлость был в дорожном костюме, он вошел в комнату, даже не соизволив снять длинное светлое пальто с несколькими воротниками. Сверкающие глаза и крепко сжатые губы ясно говорили, что его светлость страшно разгневан. Однако заговорил лорд Ивер не сразу.

Его пылающий взгляд упал на письмо в руке Элинор, и он сказал:

– Насколько я понимаю, в моем приезде нет необходимости. Вы читаете письмо от своей племянницы?

Едва понимая, что делает, мисс Тресильян протянула письмо гостю. Он быстро пробежал его и с презрением бросил:

– Очень трогательное послание… если вы обладаете вкусом к романтике! К счастью, я им не обладаю! – Ивер пристально посмотрел в лицо Элинор и кратко рассмеялся. – Только не надо этого трагичного выражения! Надеюсь, вы не думаете, что я позволю им осуществить этот безумный план?

Элинор Тресильян прижала пальцы к пульсирующим вискам.

– Вы можете остановить их? Вы знаете, куда… Артур тоже написал вам письмо?

– Написал… как и подобает болвану, каким он является, – ответил его светлость. – Что же касается «куда», то вы совершенно напрасно спрашиваете меня об этом! По-моему, вы знаете, куда они отправились, не хуже меня!