Джорджетт Хейер - Достойная леди

– Какими бы стесненными ни были мои финансовые обстоятельства, – проговорила она со слезами на глазах, – я предпочла бы жить в крайней бедности, нежели оставаться в доме, где мое присутствие нежелательно, каким бы комфортабельным ни был этот дом, – а он действительно очень комфортабельный, если не сказать, роскошный, – потому что лучше есть одну траву, запивая ее водой, чем досаждать тебе, если уж ты решила передать мое место кому-то другому.

– Не говори глупости, Мария! – весело ответила мисс Уичвуд. – У меня нет ни малейшего желания передать твое место кому бы то ни было другому! – Обладающая великолепным чувством юмора, Эннис не смогла удержаться от замечания: – И я готова поклясться, что в моем доме нет ненависти – ну, разве что Джерби тебя ненавидит… Но тебе не стоит об этом беспокоиться! Просто бедняжка вообразила, что ты пытаешься принизить ее в моих глазах!

– Мои чувства глубоко ранены, Эннис! – Тут мисс Фарлоу расплакалась. – Когда я услышала, что ты предлагаешь этой девушке стать твоей компаньонкой, то испытала просто… электрический шок, от которого, боюсь, мои нервы никогда не оправятся!

Чувствуя, что ее пожилая кузина очень расстроена, Эннис приложила массу усилий, чтобы хоть немного успокоить ее оскорбленные чувства. Для этого потребовалось достаточно много времени и терпения, и, хотя Эннис удалось убедить мисс Фарлоу в том, что над ней ни в коем случае не нависает опасность увольнения, примириться с пребыванием в доме Люсиллы она отказывалась.

– Мне она не по душе, кузина, – внушительным тоном заявила мисс Фарлоу. – И ты должна простить меня, но я весьма удивлена тем, что ты предложила кров и дом какой-то проходимке. Обычно ты проявляешь гораздо больше здравого смысла! И ты еще об этом пожалеешь, помяни мое слово!

– Если это случится, Мария, то ты сможешь утешить себя тем, что ты меня предупреждала! Но почему я не могу выручить эту девочку, которая попала в беду?

– Я уверена, – мрачно заявила мисс Фарлоу, – что вся история, которую она тебе рассказала, – выдумка от начала до конца. Очень ловкая молодая особа. А выражение ее лица иначе как нахальным не назовешь! Я, конечно, старомодна, но подобное поведение не соответствует моему представлению о приличиях. Более того, я уверена, что дорогому сэру Джоффри это тоже не понравится.

– Это еще мягко сказано, – заметила Эннис. – Но я надеюсь, брат не настолько глуп, чтобы называть Люсиллу нахальной!

Мисс Фарлоу, сжавшись под гневным взглядом Эннис, принялась бормотать извинения вперемежку с оправданиями. Эннис прервала ее излияния и посоветовала подняться в свою комнату, дабы заняться распаковкой сундука.

После того как мисс Уичвуд сменила свой дорожный костюм на одно из простых батистовых платьев, которые она надевала, когда собиралась провести вечер дома у камина, и выслушала мнение Джерби по поводу своего своенравного и неблагоразумного поступка, а также узнала, что сказал бы ее папа, будь он жив, она подошла к двери розовой спальни и постучала. Услышав приглашение войти, она открыла дверь и увидела свою протеже в очаровательном платье из муслина с узором из веточек, которое лишь слегка помялось, будучи упакованным в портплед. Темные кудри девушки были тщательно расчесаны и уложены в стиле Сафо. Мисс Уичвуд подумала, что эта прическа не только очень идет Люсилле, но и подчеркивает ее юный возраст. Шею девушки обвивала жемчужная нить. Это скромное ожерелье было единственным украшением гостьи, но мисс Уичвуд даже не пришла в голову мысль о том, что отсутствие безделушек является признаком бедности, – жемчуг бы настоящим, а само ожерелье – именно тем украшением, которое лучше всего подходило юной девушке. То же можно было сказать и о платье с высокой талией и пышными рукавами. Его изысканная простота свидетельствовала о том, что сшито оно руками первоклассной модистки. А шаль, которую Люсилла собиралась накинуть на плечи, сотканная из нориджского шелка, обошлась тому, кто ее купил, никак не дешевле пятидесяти гиней. Было ясно, что неизвестная тетушка Люсиллы обладала немалыми средствами, отличным вкусом и не жалела ни того ни другого на одежду своей племянницы. Стало ясно и то, что столь модно одетая девушка, явно рожденная для независимой и богатой жизни, не может понравиться миссис Нибли.

Люсилла извинилась за то, что ее платье безобразно помялось.

– Дело в том, мэм, что я никогда не умела хорошо упаковывать вещи.