Джорджетт Хейер: Достойная леди

– Почему? Ты должна радоваться, что я оставляю вас. Признай, что ваша жизнь станет гораздо спокойнее, если я перестану ссориться с Джоффри по десять раз на дню.

Леди Уичвуд не могла с этим спорить, но все же вздохнула, сказав:

– Но ты же слишком молода, чтобы жить своим домом, дорогая! И в этом я совершенно согласна с Джоффри!

– Ты всегда соглашаешься с ним, Амабел: просто идеальная жена! – не удержалась от замечания Эннис.

– Вряд ли, это не так, хотя я стараюсь быть идеальной женой. А что касается покорности, то мужчины умнее нас, женщин. И они конечно же гораздо лучше разбираются в житейских делах, не так ли?

– Абсолютно не так!

– Но ведь Джоффри прав, утверждая, что если ты поселишься одна в Бате, то это будет выглядеть очень странно!

– Что ж, я не буду жить одна – ведь со мной поселится Мария Фарлоу.

– Эннис, я просто не могу поверить, что эта компаньонка тебе по душе.

– Нет, конечно, но вся прелесть этой ситуации заключается в том, что, навязав мне эту женщину, Джоффри теперь никогда не признает, что совершил ошибку. Помяни мое слово, он скоро начнет открывать в ней всяческие достоинства и твердить, что ее робкий характер оказывает па меня положительное влияние.

Поскольку сэр Джоффри уже высказал нечто подобное, леди Уичвуд оставалось только рассмеяться, но она все же укоризненно покачала головой:

– Тебе хорошо превращать все в шутку, но ни мне, ни Джоффри будет не до смеха, если люди подумают, будто мы выгнали тебя из дому!

– Дорогая моя, люди не подумают ничего подобного, если увидят, что у нас по-прежнему прекрасные отношения. Надеюсь, ты не собираешься отказать мне от дома? Я рассчитываю часто видеть вас у себя, в «Кэмден-Плейс», и хочу предупредить вас, что «Твайнем» навсегда останется для меня вторым домом и что я собираюсь без особых церемоний наносить вам длительные визиты. Увидишь, ты еще не раз пожелаешь мне быть менее назойливой.

Но леди Уичвуд молчала, и Эннис, усевшись, взяла ее за руку и сказала:

– Попытайся меня понять, Амабел! Я хочу уехать не только из-за того, что у нас с Джоффри постоянно возникают трения. Я просто хочу… хочу жить своей собственной жизнью!

– О, я понимаю! – сочувственно ответила леди Уичвуд. – С того самого момента, когда впервые тебя увидела, я сразу же подумала – просто стыд, что такая очаровательная девушка так бесполезно проводит свою жизнь! Если бы ты только приняла предложение лорда Бекнема или мистера Килбрайда… хотя нет, наверное, его-то предложение как раз не стоило принимать… Джоффри говорит, что он несерьезный человек, да к тому же игрок, и вряд ли подошел бы тебе. Но я все же должна признаться, что он просто очаровал меня! Ну хорошо, если тебе не понравился Бекнем, то что плохого ты нашла в молодом Гейдоне? Или…

– Стоп, стоп!.. – со смехом прервала ее Эннис. – Я не нашла ничего плохого ни в ком из них. Я просто не смогла обнаружить в себе ни малейшего желания выходить за кого-либо из них замуж. На самом деле я просто вообще не хочу замуж.

– Но, Эннис, каждая женщина должна хотеть замуж! – воскликнула потрясенная леди Уичвуд.

– Ну вот, теперь ясно, что подумают обо мне люди, когда увидят, что я живу отдельно! – воскликнула Эннис. – Сочтут меня эксцентричной личностью! Десять к одному, что я стану одной из достопримечательностей Бата подобно старому генералу Престону или той чудачке, которая ходит в старинном кринолине и громадной шляпе с перьями! Обо мне заговорят как о…

– Если ты немедленно не прекратишь говорить ерунду, я не устою перед искушением тебя отшлепать! – прервала ее речь леди Уичвуд. – Не сомневаюсь, что о тебе заговорят, но вовсе не как об эксцентричной личности!

Правы оказались обе. В Бате Эннис не чувствовала себя чужой – в самом городе и окрестностях жили ее близкие друзья, которых она частенько навещала. Да, ее желание покинуть дом брата и жить самостоятельно было сочтено несколько эксцентричным, но и репутацию весьма независимой девушки – ей было уже двадцать шесть лет – могли поставить ей в укор только самые консервативные леди. Единственное, чему можно было удивляться, так это тому, что в свой первый же лондонский сезон она не оказалась замужем за каким-нибудь джентльменом, ищущим особу, в которой соединялись бы знатность, красота и богатство.

Размеров ее состояния не знал никто, но было ясно, что оно велико: ее семья владела поместьем «Твайнем-Парк» в течение многих поколений; красота же мисс Уичвуд поражала многих.