Джорджетт Хейер - Черный мотылек

Ожидавший судорожно оттянул галстук. А что если… что если добродушный лорд Джон уже не столь добродушен? А что если… но он не осмелился продолжать. Нервно вытащив из кармана пергаментный свиток, он стоял, вертя его в руках.

На дверную ручку легла уверенная рука и повернула ее. Открывшаяся дверь впустила подобие некоего видения и снова звучно затворилась.

Перед судейским стоял стройный высокий джентльмен, который отвесил глубокий поклон, изящно помахав модной треуголкой. Другою рукой он держал трость и надушенный носовой платок. Он был одет по последней моде Версаля: в широкополый кафтан бледно-сиреневого цвета, расшитый серебром, белые чулки, короткие узкие панталоны и атласный жилет в цветочек. Обутый в туфли с серебряными пряжками на высоких красных каблуках, голову он украсил новейшего фасона париком, чудесно напудренным, завитым и несомненно доставленным из Парижа. В водопаде кружев его галстука поблескивала бриллиантовая булавка, а на изящной руке, полуприкрытой ниспадающим кружевом манжет, поблескивал гигантский изумруд.

Адвокат смотрел не в силах пошевелиться – и только когда пара темно-синих глаз взглянула на него с чуть грустной насмешливостью, он, наконец, обрел дар речи. Тогда на лице его отразилось изумление, и он робко подался вперед.

– Мастер Джек! – ахнул он. – Мастер Джек!

Элегантный джентльмен шагнул навстречу, укоризненно приподняв руку. Мушка в углу его рта дрожала, синие глаза искрились смехом.

– Вижу, что вы не знакомы со мной, мистер Уорбертон, – проговорил он, и в его приятном, чуть ленивом голосе слышалась улыбка. – Позвольте представиться: сэр Энтони Ферндейл.

Теперь в глазах адвоката вспыхнула насмешка, и он сжал протянутую руку.

– Полагаю, что вы и сами с собой, возможно, незнакомы, ваша светлость, – суховато заметил он.

Лорд Джон положил шляпу и трость на столик. Казалось, он немного заинтригован.

– Так что вы хотели, мистер Уорбертон?

– Я приехал сообщить вам, ваша светлость, что граф, ваш отец, скончался месяц тому назад.

Синие глаза широко раскрылись, вдруг посуровели и снова сощурились.

– Неужели? Ну, ну! От апоплексии, полагаю?

Губы адвоката растянулись в невольную улыбку.

– Нет, мастер Джек: милорд умер от сердечного приступа.

– Да что вы говорите? Боже мой! Но не присядете ли, сэр? Через секунду мой слуга заставит повара подать обед. Я надеюсь, вы окажете честь отобедать со мной?

Адвокат пробормотал слова благодарности и уселся на диванчик, озадаченно наблюдая за «сэром Энтони».

Граф пододвинул стул и сел, протянув ноги к огню.

– Шесть лет, а? Ну, право же, так приятно снова видеть ваше лицо, мистер Уорбертон!.. Так я – граф? Граф и разбойник с большой дороги – черт побери! – И он негромко рассмеялся.

– У меня с собой документы, милорд…

Карстерз взглянул на свиток в лорнет.

– Вижу. Будьте любезны убрать их в карман, мистер Уорбертон.

– Но имеются определенные юридические формальности, милорд…

– Вот именно. Давайте не станем о них упоминать!

– Но, сэр!..

Тут граф улыбнулся, улыбка у него была удивительно приятная и заразительная.

– По крайней мере, до конца обеда, Уорбертон. Скажите лучше, как вы меня нашли?

– Мистер Ричард сказал мне, куда ехать, сэр.

– А, конечно! Я забыл, что назвал ему мое… pied-a-terre [1], когда остановил на дороге.

Адвоката чуть не передернуло при этом благодушном и прямом упоминании позорной профессии его светлости.

– Э-э… именно так, сэр. Мистер Ричард очень хотел бы, чтобы вы вернулись.

Молодое красивое лицо графа затуманилось. Он покачал головой.

– Невозможно, мой дорогой Уорбертон. Я убежден, что Дик никогда не говорил столь глупых вещей. Ну-ка, признавайтесь: это вы сами придумали?

Уорбертон оставил без внимания насмешливый тон и медленно проговорил:

– По крайней мере, милорд, я полагаю, что он стремится… к искуплению.

Карстерз кинул на него настороженный, подозрительный взгляд:

– А!

– Да, сэр. К искуплению.

Прикрыв глаза, милорд рассматривал свой изумруд.

– К какому еще искуплению, Уорбертон? – спросил он.

– Разве это не подходящее слово, сэр?

– Признаюсь, оно кажется мне неуместным. Несомненно, я не слишком сообразителен.

– Такого за вами не водилось, милорд.

– Да? Но за шесть лет человек меняется, Уорбертон. Скажите, мистер Карстерз здоров?

– Полагаю, что да, сэр, – хмуро ответил адвокат, чувствуя, что упустил нить.

– А леди Лавиния?