Ханна Хауэлл - Рождение любви

Тзвиш не знал, как поступить: то ли ответить на ядовитую реплику Родена, то ли броситься вдогонку за Шторм, последовав совету тестя.

— Теперь я вижу, в кого она такая, — прорычал он и вышел из зала.

— Как ты думаешь, у него что-нибудь получится? — спросил Шолто, когда Тэвиш ушел.

— Сейчас удачный момент для разговора. Шторм не сможет уйти от Тэвиша с ребенком у груди. Она будет кормить малышей, и ей придется спокойно его выслушать. — Элдон усмехнулся. — К тому же, как только у нее освободятся руки, он сможет прыгнуть в ее объятия. Когда по-другому примириться с женой не получается, надо ее соблазнить. — Мужчины засмеялись, и Элдон поднял свою кружку. — Теперь мы не скоро увидим эту парочку.

Когда Тэвиш увидел Шторм с Тараном у груди, его охватил пожар желания. Элейн потихоньку вышла из спальни, и он закрыл за ней дверь, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на жену. Он стоял, охваченный глупой ревностью к собственному сыну. Малыш трогал своими крохотными ручонками пышные белоснежные округлости и, припав губами к соску, с жадностью втягивал материнское молоко. Тонкие руки Шторм нежно и с любовью обнимали его пухлое тельце. Тэвиш заставил себя посмотреть в глаза жене.

Заметив страстный огонь в его взгляде, Шторм невольно загорелась в ответ.

— Зачем ты пришел, Мак-Лаган? Ты проиграл.

— Разве? Мне не хочется так думать. Сначала выслушай меня, малышка. Хуже от этого не будет.

Шторм, опустив глаза, смотрела на рыжую макушку сына. Ей не хотелось слушать, но она оказалась в западне. Тэвиш немного помолчал, не зная, как начать. Потом сделал глубокий вдох и заговорил:

— Когда после боя ты уехала домой, я очень скоро понял, что совершил ошибку. Но подумай, Шторм, в каком я был состоянии. Твой отец только что помог нам спасти замок. Сейчас не важно, что его заставило это сделать. Закончился кровавый бой, и в моих жилах еще кипела кровь. Как я мог выяснять с тобой отношения?

— Ты хочешь сказать, что отпустил меня из благородных побуждений? — с усмешкой спросила Шторм.

— Нет. Хотя отчасти и поэтому. Буду откровенен. Шторм. Я думал, что, кроме постели, мне от тебя ничего не нужно. Не мог же я просить у Элдона, чтобы он отдал мне в любовницы единственную дочь. Я не знал, что мне надо, до тех пор, пока не разлучился с тобой. И даже тогда не сразу это понял.

— Но ты же ни разу мне не написал.

Она уложила сонного Тарана в колыбельку и начала кормить Эйнджел.

— Я полагал, что от моих желаний ничего не зависит. Ты англичанка, дочь Элдона. Даже узнав, что мы с тобой были любовниками, твой отец оставался моим врагом. Я полагал, что английский лорд никогда не выдаст свою единственную дочь замуж за разбойника-шотландца, даже если тот не менее знатного рода. Ты не можешь винить меня за эти мысли.

Шторм сидела, глядя на Эйнджел, и размышляла над словами Тэвиша. Его объяснения казались ей вполне правдоподобными. Он молчал, потому что заранее знал ответ жены. Однако объяснить другие его поступки было труднее.

— Но ты недолго горевал, верно, Тэвиш?

— Ошибаешься, Шторм. С тех пор как ты уехала, я места себе не находил, постоянно пил, чтобы заглушить тоску. Я проклинал тебя за то, что ты уехала, а себя за то, что отпустил тебя. Иногда я думал, ты сама должна ко мне вернуться. Временами же хотелось напасть на Хагалео и забрать тебя оттуда, Я то ненавидел, то отчаянно желал тебя. На других женщин я даже не смотрел, хоть и понимал, что между нами все кончено.

Шторм встала, положила Эйнджел в кроватку, и, повернувшись к Тэвишу спиной, осторожно обмыла груди.

— И ты решил утопить тоску в объятиях женщины, которая чуть не убила меня, бросив в лапы сэру Хью.

Она села на кровать и принялась завязывать шнуровку на платье.

— Нет, Шторм. — Он подошел к ней. — Кейт приехала в Карайдленд всего за две недели до тебя. Она была так обходительна и мила…

— Ну еще бы, — усмехнулась Шторм. — Ей хотелось вылечить твою израненную душу.

— Да, но до того злосчастного дня я не обращал на нее внимания. — Пальцы Шторм застыли, она взглянула на Тэвиша, который старательно отводил глаза от ее обнаженной груди. — Я много ночей провел, мучаясь воспоминаниями о сладостных минутах с тобой. Я думал, что утратил тебя навсегда. К тому же в тот день я опять тебя ненавидел, проклинал за мои страдания. Господи, Шторм, я так тосковал по тебе! Лежал без сна и томился, корчась от желания. Это продолжалось целых три месяца. Даже сон не приносил облегчения.