Кэтлин Вудивисс - Приди, полюби незнакомца

Не найдя сколько-нибудь убедительного объяснения, он склонил голову на плечо, чтобы унять боль в шее. Пытаясь загнать тяжелые сомнения поглубже, он нарочно сосредоточился на окружающих его предметах. Он построил особняк, когда обзавелся деньгами, и теперь гадал, как бы отнеслась к нему Лирин, понравился бы он ей, как другим, или она сочла бы, что с отцовским поместьем в Англии ничто не сравнится?

Его взгляд медленно скользил по светлому мрамору, которым был покрыт пол на нижнем этаже, медленно поднимался к окрашенным в мягкие тона стенам. Он замечал вещи, на которые давно привык не обращать внимания, и вспоминал события, о которых давно и думать забыл. Высоко над круговой балюстрадой с оштукатуренного потолка свисала хрустальная люстра, и в колеблющемся свете ее завитки и подвески отбрасывали на потолок самые причудливые тени. Никаких следов вторжения в дом какого-то пьянчужки, который, воспользовавшись отсутствием Эштона, стал угрожать слугам и с помощью железного прута крушить все направо и налево, теперь не осталось. Тогда именно Аманда заставила этого типа убраться вон, наведя на него заряженное ружье. Вернувшись, Эштон строго-настрого распорядился, чтобы все последствия вторжения этого любителя повеселиться были ликвидированы и дому возвратили прежний вид. Потом он разыскал этого подлеца, из-за которого пострадал особняк, и предъявил ему счет. А чтобы уж до конца поквитаться, Эштон прихватил одного из своих людей и они преподнесли этому дураку и мерзавцу, а также полудюжине его приятелей хороший урок: пусть отныне предаются своим забавам в прибрежных лачугах, где живут, а то придется худо, тем более если имеешь дело с такими людьми, как Эштон Уингейт и его верный чернокожий слуга Джадд Барнум.

Эштон задумчиво прошагал в свои апартаменты. Страхи не покидали его. Он совершенно механически разделся, бросил одежду в угол, умылся, побрился, надел новый костюм. Затем вернулся в комнату для гостей. Уиллабелл деликатно выпроводила его — она, мол, еще занимается с девушкой, и Эштон неохотно пошел вниз по лестнице. Войдя в гостиную, он увидел целую гамму разнообразных выражений на лицах гостей.

— Ну, расскажите же нам о ней, Эштон.

— Кто это?

— Где вы ее нашли?

— Она из этих краев?

— Что она делала ночью в лесу?

— Правда, что на ней была только ночная рубашка?

Вопросы сыпались на него, как из рога изобилия. Он поднял руку, взывая к милосердию, и криво улыбнулся.

— Прошу вас, господа. Я же не волшебник. Как зовут ее, я пока не знаю. Она не из этих краев и, судя по всему, никому здесь не известна. Объяснить, почему она оказалась ночью в лесу в одной ночной рубашке, затруднительно. Впрочем, в тех местах было что-то вроде пожара, и, может, она просто выбежала из горящего дома. Единственное, что я могу сказать с полной определенностью, так это то, что был совершенно поражен, когда она вдруг возникла перед моим экипажем.

— Я слышал, Эштон, она настоящая красотка. Везет же тебе всегда.

Везет! Его внутренне передернуло. Да, никто и представить не может, что он, потеряв любимую, теперь, возможно, нашел ее... и едва сам не погубил.

— Ну, везет или не везет — будем говорить, если она выкарабкается из этой истории.

— Это верно, — согласился пожилой господин. — Если с ней что-нибудь серьезное, весь этот кошачий концерт, который здесь устроили, нам еще отольется.

Марелда смотрела на Эштона из противоположного конца комнаты, оскорбленная тем, что он сразу не подошел к ней. Она уже обдумала несколько вариантов, как выразить ему свое неудовольствие. Можно, допустим, некоторое время просто не замечать его. Но ведь он сам ее не замечает, следовательно, такая стратегия не подходит. Будь это кто-нибудь другой, она бы просто накинула пальто и ушла, но Эштон такой привлекательный мужчина... Просто потрясающий. Даже в нынешнем виде, который никак не назовешь изысканным, от него глаз не отвести, и ей вовсе не хотелось рвать ту тонкую ниточку, которая протянулась было между ними. Может, лучше выбрать более прямой способ действия? В конце концов, прямота уже не раз приносила ей немалый успех. И Марелда двинулась в сторону хозяина дома с такой решительностью, будто возглавляла целый отряд всадников. Она провела немало часов, отрабатывая различные оттенки выражения неудовольствия, и теперь демонстрировала результаты своих тренировок.

— Мне бы следовало поругать вас, Эштон, за столь экстравагантное появление сегодня вечером.