Юлия Леонова: Я вам любви не обещаю (СИ)

Со слов Анны Петровны, её маменьки, покойный батюшка служил в Дагестанском конном полку в чине штабс-капитана и погиб на Кавказе за два месяца до появления на свет единственной дочери. После смерти супруга Анна Петровна, чтобы хоть как-то свести концы с концами часть дома сдавала внаём. Тем и жили. Однако же вдове штабс-капитана удалось сделать кое-какие сбережения, большую часть которых, она вложила в воспитание дочери. К тому же кое-какими средствами им помогал Парфён Игнатьевич. С Тоцким Вера была знакома с самого отрочества. Он появился в их с маменькой жизни незадолго до того, как её саму отправили учиться в Екатерининский институт в Москву. Последние шесть лет Вера провела именно там, дома бывая только раз в году на Рождество. Получив известие о тяжёлой болезни матери, Вера отправилась домой, так и не окончив последнего отделения.

Маменька Веры была неизлечимо больна. Жизнь её могло бы продлить дорогостоящее лечение где-нибудь за границей, но она и слышать не хотела о том, чтобы поехать на воды в Карлсбад или в Баден. Анна Петровна скончалась, спустя три месяца после приезда дочери. Перед смертью она передала ей небольшую шкатулку и наказала беречь содержимое аки зеницу ока. Собирая свой немногочисленный багаж, Вера уложила шкатулку на самое дно саквояжа, так и не удосужившись взглянуть на её содержимое.

До поместья Уваровых Вере пришлось добираться почти две седмицы. Денег, которыми её снабдил Парфён Игнатьевич, хватило на то, чтобы путешествовать с относительным комфортом. Сначала она на почтовых добралась до Москвы, а оттуда по железной дороге до Петербурга. На вокзале Вере пришлось взять извозчика, чтобы добраться уже непосредственно до самого поместья. Никогда ещё за всю свою жизнь, ей не приходилось путешествовать так далеко. Новые впечатления несколько отвлекли от грустных мыслей о смерти маменьки, к тому же за три месяца, проведённые подле Анны Петровны, Вера уже успела свыкнуться с мыслью, что им с маменькой недолго осталось быть вместе. Имение Уваровых находилось в двадцати верстах от Петербурга. Извозчик высадил свою пассажирку прямо у ворот и укатил обратно в столицу. Оставшись одна перед массивными коваными воротами, Вера оробела. Однако ж о том, чтобы повернуться и уйти не могло быть и речи. Вряд ли ей хватит средств, чтобы вернуться обратно в Никольск, да и что она будет делать там? Парфён Игнатьевич недвусмысленно дал понять, что девице её возраста не пристало проживать в доме, где квартируются одинокие холостяки, пусть даже эта самая девица и является хозяйкой этого дома.

Помимо денег, Тоцкий передал ей рекомендательное письмо к князю, писанное им собственноручно. Вера очень надеялась на посредничество Тоцкого в деле устройства своей дальнейшей судьбы, поскольку родных у неё никого не осталось. Не имея ни гроша за душой, нужных знакомств и связей, она вряд ли могла рассчитывать даже на место скромной гувернантки, ежели бы Парфён Игнатьевич, будучи лично знакомым с князем, не отрекомендовал её.

Собравшись с духом, Вера подошла к воротам. Из сторожки выглянул сторож.

- Вы, барышня, чего хотели-то? – поинтересовался он.

- Мне, любезный, с хозяевами бы увидеться, - совсем растерялась Вера.

Было очень похоже на то, что её здесь не ждали и о её приезде даже не слышали.

- По какому делу? – бородатый мужик вышел из сторожки и теперь бесцеремонно разглядывал посетительницу.

- У меня рекомендательное письмо к князю. Я гувернантка, - чуть слышно пролепетала девушка.

- Гувернантка значит, - усмехнулся мужик, но калитку открыл и, взяв из рук Веры саквояж, отправился вместе с ней к дому.

Господский дом, построенный в середине прошлого века, являл собой грандиозное сооружение в три этажа. В южном крыле располагались жилые комнаты обитателей усадьбы. Северное крыло занимал бальный зал, обширная библиотека, крытая оранжерея и покои для гостей.

Сторож передал посетительницу с рук на руки дворецкому и удалился. Исполненный важности дворецкий в темно-красной ливрее, шитой серебряными галунами, проводил девушку в небольшую гостиную, взял у неё рекомендательное письмо и удалился с докладом.

Ждать Вере пришлось около часа. Она с самого утра ничего не ела, и в животе неприятно урчало от голода. За время своего вынужденного ожидания, дабы отвлечься от мыслей столь приземлённых, она несколько раз обошла по кругу небольшую комнату, рассмотрела в подробностях развешанные на стенах акварели и каждую фарфоровую безделушку на каминной полке.

Читать дальше