Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин

— Растет, мадам. Я не могла его кормить после того, как… — Ее голос дрогнул, и королева, утешая, взяла ее за руку.

— Понимаю, — прошептала она и сочувственно посмотрела на Жасмин.

— Мы взяли сыну превосходную кормилицу, — продолжала она. — С каждым днем он делается все красивее, и у него уже прорезались два зубика. Брат его защищает, а сестры обожают. Он очень спокоен, мадам, даже когда просыпается первым.

— Я вижу, вы любите детей, дорогая, — похвалила королева Анна. — Это хорошо, Я сама выросла в большой и дружной семье. Нас было пятеро: я, две сестры и два брата. Мы были счастливы, может быть, немного избалованы. Вы знаете, что до девяти лет меня всюду носили и, я не ходила своими ногами. Думаю, что сначала я научилась танцевать, а потом уже ходить. — Она слегка усмехнулась. — Генри вам, конечно, рассказывал, насколько отличалась жизнь в Шотландии?

При звуке этого имени Жасмин вздрогнула.

— Когда я выходила замуж за Якова, я так мало знала о шотландцах, — продолжала королева. — У меня отняли сына сразу же после рождения и не разрешили кормить, не разрешили ухаживать за ним. Эта радость и привилегия досталась графу и вдове графа Марра — потомственным хранителям наследника шотландского престола. До рождения сына я об этом не знала. Мне даже не позволяли с ним встречаться без разрешения Марра и его престарелой матери. Это они осматривали десны моего Генри в ожидании, когда прорежутся первые зубки. Им он подарил первую улыбку, они увидели его первые шаги. Я никогда не прощу им этого. Они отняли у меня сына, а мои чувства их не интересовали. Они пыжились от гордости за свое положение хранителей престола.

Королева придвинулась еще теснее к Жасмин.

— Никому не позволяйте отобрать у вас Карла Фредерика Стюарта, дорогая. В любящей семье, с матерью, братьями и сестрами ему будет лучше. Ведь ваша семья тоже большая? Бабушка с дедушкой живы?

— Да, ваше величество, живы. Мы с бабушкой — большие друзья. Я не хотела бы с ней расставаться.

— Вы счастливая, — промолвила королева. Вскоре Жасмин пришлось присоединиться к придворным дамам, чтобы подготовить к брачной постели невесту. Елизавета Стюарт вся горела от страсти, она любила красивого мужа. Лишь Яков Стюарт проявил дурное расположение духа и заявил, что наутро хочет получить доказательства того, что молодожены исполнили свой долг, и исполнили его хорошо. Жасмин возвратилась в Гринвуд и в празднованиях больше не принимала участия. Она ждала аудиенции с королем. Ей было назначено на утро через несколько дней.

— Если Повезет, к полудню мы уже сможем выехать в Королевский Молверн, — заметила Торамалли. — Не дождусь, когда снова окажусь дома. Кажется, мы не видели детей месяцы, а не недели.

Торамалли тщательно одела госпожу для встречи с королем, выбрав элегантное фиолетовое бархатное платье с большим кружевным воротником, ниспадающим на плечи. На длинных рукавах в разрезах виднелись вставки из темно-фиолетового шелка. На шею Жасмин надела тяжелую золотую цепь с брошкой, украшенной жемчужинами по краям и с хрусталиком в середине, сквозь который виднелся локон волос — волос Генри Стюарта. Голова была непокрыта, но отделанный горностаем фиолетовый плащ имел капюшон.

К удивлению Жасмин, ее провели в личные покои короля. В комнате, кроме его величества, оказались королева, граф Гленкирк и больше никого. Жасмин приветствовала короля и королеву, не обратив на Лесли никакого внимания.

— Присаживайтесь у огня, — пригласил король. — День такой сырой. Когда же наконец придет весна?

Жасмин сняла плащ и повесила его на ручку кресла, потом села, не зная, куда деть дрожащие руки. Ей следовало молчать, пока не выскажется король. Она понимала, почему здесь королева Анна, но присутствие графа Гленкирка ее беспокоило. Он лишь учтиво поклонился, когда она вошла, а королева ободряюще улыбнулась. Яков Стюарт устроился напротив гостьи.

— Как чувствует себя мой маленький внук, мадам? — спросил он.

— Хорошо, ваше величество. У него уже два зубика, и он в прекрасном настроении. Король кивнул:

— По воле судьбы этот мальчик может стать будущим королем Англии. — Он тут же оборвал себя и взглянул на Жасмин в упор. — Вы остаетесь в Королевском Молверне? В Кэдби не вернетесь?

— Нет, ваше величество. Мне лучше жить с бабушкой и дедушкой, хотя я и обещала Розану, что буду растить детей в Кэдби. Но с тех пор, как я дала обещание, в жизни многое переменилось. Думаю, нам будет лучше в Королевском Молверне. А Кэдби мы можем каждый год навещать. Когда же Генри исполнится шесть лет, он сможет по три месяца в году там жить ради обитателей Кэдби.