Бертрис Смолл - Гарем

— Я хочу жениться на Рут Браун.

— Ты уже говорил с ней? — спросила Джанет.

— Нет, сначала хотел спросить разрешения у вас. И если вы не будете возражать, я с тем же самым пойду к Мариан. А уж потом только поговорю с Рут.

— Ты правильно поступаешь, Хью. Что ж, мое благословение у тебя в кармане. Мариан, иди-ка сюда! — позвала она свою служанку, которая чистила в будуаре ее платье. — Хью просит у тебя позволения жениться на Рут. Я не возражаю, но это ничего, конечно, не значит. Если ты не хочешь видеть его в своих зятьях, не обращай на меня внимания.

Мариан пристально вгляделась в будущего жениха.

— А что, — язвительно спросила она, — ты можешь предложить моей дочери, кроме своего сомнительного имени? Где вы будете жить? У тебя нет собственного дома. А Моя Рут благородного воспитания и не будет кочевать за тобой по казармам.

Бедный Хью потупил взор и неловко замялся на месте. Джанет, чувствуя, что следующий ход за ней, взяла слово:

— В качестве своего свадебного подарка Хью я построю ему домик в моей новой деревне Кранног. И еще у них будут постоянные комнаты здесь, в Шиэне. А Рут, милая Мариан, я обеспечу приданым. — Она вновь обернулась на Хью. — Имей в виду, что ты возьмешь в жены состоятельную девушку, племянник. Помимо личного гардероба, белья и посуды, я дам за ней восемьдесят пять золотых монет. Кроме того, у нее есть драгоценности. Жемчужное ожерелье, ожерелье из синего персидского лазурита, по паре жемчужных, гранатовых, лазуритовых и золотых серег и два золотых браслета. И еще, Хью. Брат обещал, что официально признает тебя — без права на наследство, разумеется, — и отныне ты будешь называться Хью Мор-Лесли. Итак, если вы двое уладили свои вопросы, мне кажется, пришло самое время спросить у Рут.

— Если она откажется, тогда соглашусь я сама, — засмеялась Мариан. — Ты неплохо устроился, будущий зять. Словом, вот тебе — мое благословение. Но учти: обращайся с моей дочерью бережно, иначе горько пожалеешь.

Хью отпустили искать будущую невесту, а Мариан села на скамейку рядом со своей госпожой — подобная привилегия даровалась лишь самым старым и преданным из слуг.

— Восемьдесят пять золотых монет… — задумчиво проговорила она. — Я не сразу поняла, мадам, в чем тут дело, но все же догадалась. Сорок лет я служила вам у Османов. Мой муж Алан, да будет ему земля пухом, двадцать два года до самой своей смерти верой и правдой служил нашему господину Селиму. Нашему единственному ребенку, который родился в рабстве, сейчас двадцать три. Вот я и сложила все вместе…

Джанет улыбнулась:

— А ты не зря, оказывается, просиживала с Аланом многие часы, пока он вел бухгалтерию моего мужа. Да, твоя догадка абсолютно верна. Я хочу, чтобы у Рут были собственные деньги. И так должно быть записано в их брачном договоре. В этом случае племянник поостережется быть со своей женой невежливым.

— Как вы предусмотрительны, мадам.

В эту самую минуту Хью Мор-Лесли уже изливал душу перед Рут. Девушка несколько подождала с ответом, чтобы немного попугать его и дать понять бедняге, что она может отказать… а потом все же согласилась. Свадьбу назначили на канун Крещения.

Ночью выпал снег, и утром на его белизну больно было смотреть. Венчание состоялось в шиэнской часовне Святой Анны, и службу вел отец Пол. Посаженым отцом у невесты был сэр Чарльз Лесли. А после торжественной церемонии гости отправились в холл западного крыла, где Джанет устроила пир.

Народу было немного, но свадьба прошла весело. А когда дело дошло до того, чтобы проводить молодоженов спать, гости и совсем развеселились. Домик, который леди Джанет задумала подарить Хью, решили строить весной, а пока ему с невестой отвели покои в Шиэне.

Джанет, Мариан, Джин, Фиона и Джейн отвели счастливую новобрачную в спальню, где помогли ей снять с себя свадебный наряд, надели на нее красиво расшитую ночную рубашку из нежной шерсти, расчесали на ночь волосы и уложили в постель. Едва они покончили с этим, как дверь распахнулась и Чарльз, Иан и Адам со смехом втолкнули в комнату улыбающегося Хью.

Джанет от имени всех традиционно напутствовала Рут, как привыкла это делать в Турции, и после этого выгнала всех из спальни, дабы гости — в особенности мужчины — не смущали девушку излишне откровенными намеками.

— Спокойной ночи, дети мои, — сказала она молодым, выходя из комнаты последней.

На следующее утро матери жениха и невесты навестили новобрачных, а спустя несколько минут из окна спальни вылетела простыня с пятном крови девственницы, гордо рея на холодном ветру.