Лилия Касмасова - Если свекровь – ведьма

– Спасибо! – довольно разулыбалась Орхидея. – Все это было так неожиданно! Никогда бы не подумала, что меня могут выбрать.

– Ну что ты! – возразила я. – Ты ведь отличная ведьма. И человек хороший.

– И красавица невероятная! – Николай приобнял Орхидею.

– Что есть, то есть, – скромно признала та, теребя пальцем кудряшки челки.

Олень слева снова ткнулся в экран, Орхидея отодвинула его морду двумя руками:

– Иди погуляй!.. – Потом доверительно сообщила нам: – Маргарита Петровна сказала, хоть я немножко кхм… рассеянная и недотепа, но зато я…

Олень прислонил свою огромную голову к голове Орхидее, она воскликнула:

– Кыш.

– Я их выведу. – Николай встал, похлопал оленя, что был рядом, по загривку: – Ну-ка, выходите, братцы, – и повел их прочь.

Орхидея наклонилась к экрану:

– Она сказала, зато я ответственная… тем более что перестала подмешивать направо и налево любовные зелья… – Орхидея еще понизила голос: – Хотя, признаться, иногда для смеха…

– Между прочим, я инспектор, – заметил Денис.

Я улыбнулась ему углом рта:

– А мы тут ведем девчачьи разговоры, – и оттолкнула его голову от камеры, – и ты мог бы не подслушивать.

Он тоже улыбнулся:

– Подслушивать у нас любит кто-то другой.

– Мяу! – утвердительно ответил откуда-то из-под стола Сенька.

– Я сама не ожидала! – говорила Орхидея. – Я – и вдруг глава клана! Никогда и не думала!

– Ты будешь отличной главой клана, – сказал мой Денис.

– Да! – покивала я.

– Спасибо, – смущенно засмеялась Орхидея.

Сенька прыгнул на стол и пошел по клавиатуре.

– Иди сюда, ябеда, – сказала я, сгребая его в охапку и перетаскивая к себе на колени. Но он стал царапаться и кусаться.

– Идем, я тебя накормлю, – сказал Денис Сеньке.

Они оба вышли из зала.

Я склонилась к камере и тихо сказала:

– Мы завтра идем на ужин к родителям Дениса.

– О! – воскликнула Орхидея. – Здорово!.. Волнуешься?

– Да. А вдруг они меня так же примут, как…

– Такие, как Далия, встречаются редко, – убедительно сказала Орхидея. – Я даже представить не могу, что она мне устроит, когда узнает, что Маргарита Петровна передала мне власть.

– Да уж. – Я вспомнила, что Далия устроила мне. И плюшки, и драку, и побег Миши. – Но ты все же ее родственница…

– Сестра троюродная.

– Ну вот. Может, она не будет очень уж против.

Орхидея покивала:

– Ты тоже не волнуйся. Ты такая милая девушка. Его мама тебя полюбит.

– Ой, да хотя бы не выгнала, и то хорошо…

Орхидея сказала шепотом:

– А у тебя что, пофигенции не осталось?

– Пофигенции? – Как же я о ней забыла! – Осталась! – радостно вскричала я.

– Кто осталась? – к столу подошел Денис.

– Малина сушеная, – сказала Орхидея. – Вика тоже чай хочет из нее заваривать. Я пришлю.

– Да я у мамы могу спросить, – сказал Денис. – Она тоже всякие ягоды сушит.

Около Орхидеи снова появился Николай, в руках у него были две кружки. Одну он поставил перед Орхидеей:

– Осторожно, горячий.

– Я вот полюбила чай с малиной, – сообщила Орхидея, дуя в кружку.

Кружки были нарядные, из магазина Бабы-Яги: у Орхидеи – с голубем, у Николая – с попугаем. Хорошо, что они больше не пылятся на полке.

Я открыла дверцу нашей серебристой сотой «Ауди», то есть денисовской, разумеется, «Ауди», и плюхнулась на сиденье.

Пофигенцию я пить перед выходом не стала. Если я буду глупо хихикать и смотреть на все равнодушно, они, чего доброго, примут меня за ненормальную! Но флакончик с собой я на всякий случай взяла.

Пристегнула ремень, но мы все не трогались с места.

– Почему мы стоим? – спросила я.

Денис сказал:

– Руль слишком пыльный. Так ехать нельзя. Там в бардачке тряпка, достань, я протру.

– Чего-о?

Он же ездит на этой машине каждый день. Первый раз в жизни слышу, что машина не может ехать, из-за того что у нее руль запылился. Ах, да он просто…

– Ты шутишь? – Я уже готова была рассмеяться.

– Вовсе нет, – абсолютно серьезно ответил он.

Я посмотрела на руль:

– По-моему, он очень чистый. И даже блестит.

– Мне же рулить. Так что дай, пожалуйста, тряпку.

– Хорошо.

Недоумевая – и это мягко сказано. – Я открыла бардачок. А там… что-то сияет. Мягким, белым светом.

Не веря своим глазам, я достала…

– Черевички! Какая красота!

Белая замша, золотая вышивка, драгоценные камешки, голубые и синие, жемчуг.

А Денис смущенно откашлялся и произнес:

– Вика… согласна ли ты стать моей женой?

Я резко повернулась к нему: