Анжела Колесникова - Любовь волка

– Да, осталось совсем немного. Посмотри вправо, видишь небольшой уступ? – Кивнула, когда разглядела небольшой камень сбоку от обрыва. – Это ступени, ведущие вниз, вырубленные прямо в скале. Идти по ним довольно сложно, поэтому есть два варианта. Первый, я спускаюсь с нашей незнакомкой, а ты ждешь меня здесь. Второй – аккуратно идешь за мной нога в ногу.

А вот тут проблема. Я лет с двадцати жутко боюсь высоты, даже у перил близко стоять не могу, если высота больше двух метров. В детстве спокойно лазила с друзьями на вышки за городом и по песчаному карьеру, ни капельки не боясь, а потом пришел страх. С одной стороны, было бы неплохо дождаться Азара и, крепко закрыв глаза, не тратить свои нервы. С другой – он уйдет, и я останусь здесь одна. А зная мою везучесть на приключения, что-нибудь да случится. И не факт, что закончится все хорошо. Поэтому я выбрала второй вариант.

– Уверена? – спросил Азар уже перед самым спуском.

Не обратив на его вопрос никакого внимания, я тем временем рассматривала ступени. От одного только взгляда вниз мне становилось плохо. Зато сразу понятно, что в случае падения я не выживу, ибо высота было метров сто точно. Так называемые ступени были действительно вырублены в скале и представляли собой неровные, какие-то узкие и чрезвычайно короткие камни. Может, сразу стоит попрощаться?

– Маша, ты можешь подождать меня здесь. Я быстро.

Судорожно вздохнув, я отрицательно покачала головой. Была не была! В конце концов, со своими страхами нужно бороться!

После того как я все-таки выдержала внимательный взгляд Азара, мы начали спускаться. Несмотря на свою ношу, делал он это уверенно и непринужденно. И спускался бы определенно быстрее, если бы не моя медлительная персона. Зато я поняла, что выражение «как корова на льду» – это как раз про меня, поскольку каждая ступенька давалась мне просто с колоссальным трудом! Вцепившись обеими руками в камень, я только потом опускала ногу на следующую ступень. И минут через пять таких титанических усилий моя спина стала мокрой, а со лба скатывался ручьями пот, застилая глаза. В придачу появилось стойкое ощущение, что земля не приблизилась ни на шаг.

Уже собираясь поддаться панике, я услышала:

– Тебе, наверно, будет интересно узнать, где находится твой новый дом!

Вот прямо сгораю от любопытства! Особенно сейчас, когда моя жизнь зависит от ненадежного и узкого камня. Но Азар был твердо уверен, что без подробностей мне никак нельзя, и продолжил:

– Столицей Кардании является Глициния. Моя бабушка, которую дед буквально боготворил и, нетрудно догадаться, выполнял ее любые прихоти, просто сходила с ума от этих растений. Именно благодаря им наша столица теперь усажена глицинией вдоль и поперек. – Хорошо хоть все шиповником не засадили! – Мне бы очень хотелось, чтобы телепорт вывел нас не сразу во дворец, а где-нибудь недалеко от него, но, думаю, будет лучше, если ты посмотришь на столицу издалека немного позже. Мы еще обязательно проедемся по улицам Глицинии, и тогда ты в полной мере сможешь оценить всю ее красоту. – Голос Азара излучал спокойствие и уверенность, которые начали передаваться и мне, поэтому я немного отвлеклась, и паника, накатившая на меня ранее, начала отступать. – Вообще, наша жизнь мало чем отличается от той, к которой ты привыкла. Мы так же учимся, поступаем в академии, университеты и школы разных искусств, работаем, влюбляемся, женимся и рожаем детей. Думаю, главным различием между нами является срок жизни. Если у вас он составляет примерно шестьдесят шесть – семьдесят семь лет, то у нас он измеряется в сотнях, а у представителей самых сильных кланов даже в тысячах.

– Ого! Это сколько же тебе лет?

Смотреть вниз стало не так страшно, потому что земля начала активно приближаться.

– Ну, для повелителя я чрезвычайно молод. Двести семьдесят три мне исполнилось в начале этого года.

Наверно, хорошо, что сейчас Азар шел не оборачиваясь, ибо моя нижняя челюсть совсем неэстетично отвисла, а вернуть ее на место мне удалось только через три ступеньки.

– Мой отец стал править, когда ему исполнилось уже полторы тысячи лет. Женился на матери в три тысячи, а я родился, когда ему исполнилось уже все шесть тысяч.

– То есть с учетом продолжительности моей жизни, терпеть тебе меня осталось недолго, потому что мне уже двадцать семь, – подытожила я.

Теперь понятно, почему Азар не воспринимает меня всерьез, ведь я для него глупый неразумный ребенок, лопочущий о том, какой он большой и самостоятельный.