Юля Коул: Мидлтаун

Вечерами я если не делала уроки, то читала. В основном классику. У меня в любимчиках значились Гессе и Драйзер. Шекспир меня не так привлекал. Хотя «Ромео и Джульетту» перечитывать нравилось. Так глупо еще никто не умирал. Не считая победителей премии Дарвина. Конечно, это сарказм. Желчь, которую я вырабатываю в немереных количествах. К сожалению окружающих и к моему собственному удовольствию.

За стенкой что-то упало, и раздался дикий хохот. Похоже, кто-то веселился на полную катушку. Но я не желала знать, как именно они это делают. Поэтому достала плеер и включила звук на максимум. Музыка – услада для моих ушей. Особенно в такой ситуации.

Окно в комнате было большим. Из-за этого казалось, что вокруг много пространства и воздуха. Штор у меня не было. Когда я хотела ото всех спрятаться, я занавешивала окно тряпкой. И меня все устраивало. Что ж, к дизайну я не придирчива. Мне без разницы, в какой цвет выкрашены стены. Лишь бы место было безопасным.

Комната у меня на самом деле не большая. Хватало места лишь для одноместной кровати, комода и письменного стола. Но это была моя комната. Сюда никто не заходил. Синие стены были только моими. Белый потолок только мой. На деревянные полы ступали только мои ноги. И я этим страшно гордилась.

Хоть комнатушка была маленькая, зато чистая. Чем чище в твоем пространстве, тем чище в твоей голове. А мне это было нужно. Еще одно мое ниндзя-правило. На меня нападала золушка перед олимпиадами или важными тестами. Думаю, весь этот год или оставшиеся три месяца, я проведу с тряпкой в руке. Да, знать бы, что меня ждет в новом году.

Неделя прошла быстро. Даже слишком. Я ходила гулять в даунтаун, после шла на работу. В общем, жила полноценной жизнью одинокого подростка. После случая в закусочной, приезжих я не видела. В последнюю летнюю пятницу мне показалось, что я снова видела того парня. Но либо он перемещался со скоростью света, либо у меня случился глюк. И я была готова признать второе.

Катание в школьном автобусе в первый учебный день – слишком серьезное занятие. Все делятся друг с другом своими летними подвигами. Только представьте, как тошно слушать, сколько Кед Сомерс подцепил девчонок.

Конечно, в школе меня считали странной дикой ботаничкой. В каком-то роде они были правы. Если учесть мою страсть к олимпиадам. Но я такая не одна. У нас есть целая группа ботанов и задротов. Они в свою очередь подразделяются на подгруппы. Есть задроты, специализирующиеся на видеоиграх. У таких нет надежды найти себе подружку на выпускной. Есть ботаны, которые на своих хилых неспортивных плечах тянут школу к числу лучших в штате. И они меня могли принять в свою компанию, если бы не девчонки-ботанички, похожие на мусорное ведро. Меня так же не приняли в чирлидирши. Петти постаралась, что тут объяснять. Меня не взяли в спортивную команду, потому что их спорт это футбол, а девчонкам нельзя играть в футбол по ряду сексистских причин. Так же я не попала в группу фотографов. Но это слишком громко сказано. Кучка фоткающих свои тарелки лузеров. Я не видела смысла в их потребностях.

Меня могли взять в школьную газету за мой талант испускать саркастические замечания. Однако опять не сложилось: на той неделе, когда набирали штат, меня отправили на экскурсию по биологии с младшими классами. Конечно, я была в роли помощника сопровождающего. Ничего интересного. Были у нас еще феминистки. Они обещали подумать. В итоге, я не уверена что они настоящие феминистки и действительно борются за права женщин в обществе. А какие собственно у меня права?

Проход по коридору до своего шкафчика я называю Проходом Позора. Все пялятся и могут как-нибудь неоднозначно высказаться. Обычно такой булинг заканчивался после моего едкого замечания. Однажды мне пришлось ударить Петти головой о ее шкафчик. Но она сама виновата. Не стоило называть меня приемной потаскухой. Это был единственный раз, когда все закончилось в кабинете директора. Несдержанной Петти объявили выговор и заставили публично извиниться передо мной. Для нее это позор. В тот момент я чувствовала, что так просто она от меня не отстанет и все будет только хуже. Так и оказалось.

В школе каждый сам за себя. Если ты не принадлежал ни к одной группировке, то свободное время начинало тянуться. Обед в школьной столовой – самое ужасное время. Поэтому никто не хотел оставаться в одиночестве во время перерыва.

Поскольку я самодостаточный человек, уверенный в своих способностях, такие вещи меня не заботили. Но, как и все нормальные ребята, я не люблю входить в класс первой.