Роман Гринь - Рассказы

Пересилил и в этот вечер. С помощью специального приложения на смартфоне задал рандомный поиск баров и пабов, из тех что попроще и подешевле, где не увидишь высокомерных холеных лиц богачей, родом из того самого высокого света, что породил и меня, и который я, надо сказать, всегда недолюбливал. После того как бар со странным названием «Перелетная утка» был выбран, я проложил к нему маршрут и программа тут же выдала мне расписание и номера подходящих автобусов, а так же указала время езды, стоимость билетов, и где находится ближайшая остановка.

Уже через сорок минут я сидел за барной стойкой этого самого паба. Я не стану описывать как выглядело это заведение, какие клиенты там сидели в тот вечер, каким был бармен и во что он был одет. Помните мое правило? Правильно, раз нет никакой связи с основным сюжетом, то смело пролистываем эти декорации, не заостряя внимания на ненужных деталях.

Бармену я пытался на английском языке объяснить чего я от него хочу. Поляк не понимал меня, как я уже заметил за сегодняшний день, со знанием английского у большинства граждан этой страны туго. Тогда я перешел на русский язык, благо, я владел в совершенстве семью языками, и еще на десяти говорил бегло. Забыл указать в предыдущих записях, что я был полиглотом. И это должно было пригодиться мне не только для путешествий по миру, но и для дальнейшей моей карьеры. С русским языком у моего собеседника было тоже туго. Та же история и с немецким. Остальные не стоило и пробовать. Но все-таки, как он сам сказал, что когда-то учил в школе английский и русский языки, поэтому смог кое-как отдаленно понять, чего я от него хочу. Он указал мне на выпивающую в углу компанию местных работяг.

Я заказал себе пива и, выждав момента, когда разговор в компании на время затих и все сосредоточились на своих бокалах или мыслях, просто подошел к выпивающим, поздоровался и с обескураживающей улыбкой заговорил. Те посмотрели на меня не то чтобы прям уж с неприязнью, скорое с каким-то недоумением и не скрываемым скепсисом. А один из них иронично проговорил по слогам «Сори, ви а нот андестенд». Тогда я перешел на русский, с ним тоже было туго, как и у бармена, но все же получше чем с английским. Уже через пять минут я смог донести до этих людей то, что я странствующий писатель, собирающий яркие и страшные легенды разных народов просто из прямых рук или уст, так сказать. А через полчаса, когда я заказал всем выпивки и компания, да и я сам, уже были немного хмельными, всякий лед между нами растаял, да и языковой барьер, казалось, вроде бы и вовсе исчез, и мы уже все легко понимали друг друга с полуслова, или полувзгляда, полужеста, полумысли. Теперь я знаю, это все было так потому, что открытые для мира и людей души говорят на одном языке, языке сердца.

Тогда-то один из этих выпивающих работяг и поведал мне старинную и красивую легенду, называлась она – легенда о рыцаре-вампире. Сначала я хотел изложить ее здесь. Но позже, мне удалось услышать эту легенду в куда более красочной и захватывающей интерпретации. Поэтому, я пока не стану ее пересказывать. Скажу лишь, что даже в том первом неумелом варианте, из уст местных выпивох, она уже поразила мня до глубины души. История о рыцаре, который ради того, чтобы защитить свою любовь, дал тьме поглотить себя. О благородном воине-вампире, который использовал в битве и свет и тьму своего сердца, и, победив всех врагов, сгорел и превратился в пепел у ног своей возлюбленной, но все-таки защитил ее.

Я почему-то был очарован этим рассказом. И не только потому, что могущественные, вечно молодые, сильные, страстные и бессмертные вампиры давно будоражили души людей, и стали персонажами не только множества старинных легенд и сказок, но и прочно закрепились на страницах современного фэнтези. Но еще и потому меня заворожила эта история, что она была наполнена каким-то особым романтизмом и внутренним благородством. И эта легенда о польском вампире немного не соответствовала моим, наверное, уже привычным для всех стереотипам о знаменитом трансильванском вампире Владе Цепеше Дракуле и о темных старинных замках Валахии.

Мысль отправиться на родину легенды, в живописные польские Татры, именно в те места, откуда пришла эта сказка, созрела у меня, наверное, еще вечером. Но практическую форму она обрела только на утро. Да, может, я слишком мягкотелый, чтобы карабкаться на Эверест или сплавляться по Амазонке, лавируя на своем каноэ между острыми рифами и хищными аллигаторами. Но не все же мне ходить гуськом за экскурсиями, состоящими в основном из престарелых пенсионеров, что только и щелкают бездумно своими фотоаппаратами в сторону чего угодно, что попадется у них на пути. Словно это стало у них рефлексом. Щелк-щелк, и вот я вырвал, украл кусочек души этого мира, чтобы как настоящий вор, распечатать в темной комнате этот мертвый слепок реальности и спрятать в затхлый альбом это застывшее чучело живого и такого динамичного мира. Нет, все это претило мне. Хватит! Пора хоть раз пройтись не хожеными дорожками, пора поискать себе настоящих приключений.