Ксения Смирнова - Иной пол

– А как же эти ваши хваленые защитники-активисты? – без всякой надежды в голосе, спросил Иной.

В его пронзительных глазах плясали озорные черти, побуждая Ангелину воинственно вздыхать и морщиться. Демонстративное неуважение пленника раздражало и пугало ее. Кто он такой, чтобы так себя вести? Но вместо того, чтобы высказать свои мысли вслух, Ангелина вопросительно взглянула на мужчину.

– Понято, – удрученно кивнул, словно ничего хорошего от этой беседы уже не ждал.

– Ваши защитники еще дадут о себе знать, – пожала плечами женщина, – Успокойтесь. Пока вы здесь, ваша жизнь принадлежит «Эконтеру».

– О да… – весело усмехнулся Иной и закинув руки за голову, начал медленно раскачиваться на своем кресле, – Но психолога мне почему-то предоставили… Думаете, я чувствую себя… подавленно?

Он бросил на нее заинтересованный взгляд.

– Это издержки, – резко перебила его Ангелина, – Акт животнолюбия, если хотите. Я настоятельно рекомендую вам отвечать на мои несложные вопросы. Иначе мне придется отправить вас на принудительное дознавание. А в этом, поверьте, нет ничего приятного.

– Что, будете меня пытать? – с интересом осведомился он.

Иной явно продолжал веселиться. Вот придурок. Натуральный придурок. Самый мерзкий из всех представителей своего пола.

– Не исключено, – участливо кивнула Ангелина и выдавила из себя вежливую улыбку.

Она на секунду представила, с каким удовольствием некоторые ее коллеги прибегут к нейроновым шокерам или заколют его транквилизаторами, способными развязать язык даже немому.

– Я еще раз повторяю свой вопрос, назовите ваше имя? Может, скажете, наконец?

Прошло несколько минут, прежде чем Иной решил почтить ее своим внимание и ответить.

– Александр, – почти нежно произнес он и подмигнул ей.

Ангелина презрительно хмыкнула в ответ и внесла в блокнот необходимые метки.

– Как вы родились? – машинально спросила она, рисуя на обратной стороне бумаги маленького человечка, стоящего на краю мифического обрыва. Ей тут же захотелось нарисовать рядом большой ботинок, отправляющий его одним пинком в нарисованную пропасть. Как чудесно, если бы все проблемы в этом мире решались именно так.

– Точно так же, как и ты, моя милая… – услышала она раздраженный грубоватый тембр и машинально подняла не накрашенные глаза, чтобы еще раз посмотреть этому хаму в лицо. Как она и предполагала, мужчина выглядел недовольным. Его торс закрепили удерживающей хромированной лентой, это мешало ему свободно дышать.

– Это единственное право, которое за нами закреплено природой, – добавил он, выплевывая ей в лицо каждое слово.

– Вы забыли о природе, выбирая для себя мужеложенье и тиранию, – не сдержалась она.

– Давайте не будем говорит о тех, кому просто не оставалось ничего другого, – презрительно заявил он, – Ваша эмансипации и феминизм, эти ваши права и обязанности, этот ваш прогресс и развитие. Вам нравится ваш прогресс, дамочка? Когда в последний раз вы спали с кем-нибудь, кроме себе подобной?

– Да неужели? – развеселилась Ангелина.

К ее горлу начал подступать тошнотворный комок. Так всегда бывало, когда она начинала злиться. – Давайте не будем копаться в мировой истории и в моей постели, учитывая, что вас это касается в последнюю очередь, – она выдохнула, – Вы, Александр, незапланированная животная случайность, не отмеченная в пунктах рождаемости и не имеющая паспортного номера. Вы нигде не зарегистрированы, у вас нет карты медицинского и социального обслуживания, вы не имеете ни прав, ни возможностей для проживания на территории нашей Конфедерации. Впрочем, как и на других отдаленных мировых территориях. Вы – продукт отторжения. Несанкционированный. Поэтому я еще раз задаю вам свой вопрос, и поверьте, моему терпению можно позавидовать, как вы родились?

– А вот оно что… – усмехнувшись, протянул Иной.

В его глазах она увидела горькую злобу, заключенную в яркий ореол сощуренных соколиных глаз, – Значит, по вашему мнению, я – продукт отторжения? Да еще и несанкционированный? А может быть этот продукт отторжения сейчас встанет этого теплого государственного кресла, поднимет вашу длинную государственную юбочку и как следует вас оттрахает?

Пульс Ангелины резко участился. Она почти слышала биение своего ускоряющего моторы сердца. Гнев снова переполнил ее голову, а дыхание сбилось. Снова гормоны… Надо успокоится.

– Что, почувствовала, нечто особенное? Может быть, ответишь мне взаимностью? В конце концов другой такой возможности я могу тебе не предоставить, – продолжал он глумиться.