Антон Козлов - Роман Волшебного мира

– Ты бы хотела получить свободу? – спросил мальчик, и в его голосе прозвучали какие-то странные интонации: то ли недоверие, то ли ожидание.

– Я и так свободна. Я же принцесса!

– Ааа… – протянул Нес. – Ты, наверное, очень счастливая.

– Свобода и счастье – разные вещи.

– Ты так думаешь?

– Я свободна делать то, что хочу. А счастье… это совсем другое.

– Ты считаешь, что ты свободна? – голос Неса снова утратил эмоции. – Только сюда уже приближается твоя свита. Мне надо отпустить единорога и самому уходить.

– Пожалуйста, ещё несколько последних штрихов! – воскликнула принцесса. – Взмах хвоста, задние копыта, примятый стебель травы… Всё!

– Беги! – приказал Нес.

Единорог отпрыгнул в сторону, развернулся и бросился к тем кустам, из которых вышел. Однако он не вломился в заросли, потому что перед ним возникло помутнение воздуха, исказившее пространство и поглотившее чудесное существо.

Сбоку от Иланиры послышался знакомый шум, состоявший из топота множества ног, шелеста одежды, лязга оружия, треска раздвигаемых веток и криков: «Ваше Высочество! Где вы?» Это, как всегда не вовремя, приближалась свита.

Девочка тяжело вздохнула и повернулась к своему новому волшебному знакомому, но его уже не оказалось на том месте, где он стоял всего мгновение назад. Иланира вскрикнула, но не от страха, а от внезапно пришедшей в голову мысли. Почему она нарисовала единорога, а не Неса?! Принцесса торопливо положила чистый лист бумаги поверх изображения животного и попыталась восстановить в памяти черты лица мальчика. Он помнила его одежду, рост и очертания фигуры. А всё остальное словно заволакивал тот же волшебный туман, в котором исчез единорог.

Иланира начала торопливо и лихорадочно набрасывать детали человеческого образа, надеясь, что привычные действия восстановят воспоминания. Увы, ничего не получилось!

– Глаза не такие! Нос не похож! Волосы зачесаны на другую сторону… или вообще без пробора?

Приблизившаяся свита обнаружила, что принцесса со слезами на глазах что-то бормочет себе под нос, резко и нервно водя карандашом по бумаге. В таком состоянии её ещё ни разу не видели. Фрейлины и служанки немедленно обступили Иланиру, что-то защебетали, перебивая друг друга, начали успокаивающе гладить по голове и по рукам. Охранники с обнажёнными мечами рассыпались по округе, выискивая то, что могло напугать или расстроить юную принцессу.

– Всё не то! – Иланира раздражённо, злясь на саму себя, захлопнула папку. – Возвращаемся домой!

Охранники немедленно собрались вокруг и выстроились в форме ромба, чтобы раздвигать заросли перед процессией, охранять фланги и прикрывать тыл. Принцесса в сопровождении свиты зашагала к королевскому дворцу, на ходу продолжая вспоминать внешний вид волшебного знакомого и прокручивать в памяти разговор с Несом.

Добравшись до своих покоев, принцесса под ласковым давлением фрейлин и служанок искупалась, переоделась и поела. После чего в своей личной комнате она раскрыла папку, вынула лист с набросками единорога, установила на мольберт, села в кресло и на некоторое время вновь погрузилась в воспоминания. Затем Иланира подготовила краски, палитру и начала рисовать картину.

Через несколько часов принцесса вышла из своих покоев и направилась к родителям, на ходу размахивая листом с ещё не высохшей краской. Дежурные фрейлины, подобрав юбки, с трудом поспевали за быстрыми шагами девочки.

– Ваши Величества папа и мама! – громко и торжественно объявила Иланира, входя в королевские покои. – Вот!

Она с гордостью продемонстрировала результат своей работы, осторожно держа перед собой рисунок двумя руками за верхний край.

Ранатол поднял взгляд от заваленного бумагами стола, а Истоала отвернулась от колыбели Раскадира.

– Добрый вечер, доченька! – радостно воскликнула королева. – Как хорошо, что ты заглянула к нам перед ужином.

– Нам сообщили, что с дневной прогулки ты вернулась чем-то очень расстроенная, – заботливо произнёс король. – У тебя всё хорошо?

– У меня всё прекрасно! – с широкой улыбкой ответила Иланира. – Смотрите, вот кого я сегодня видела! И не только его…

Принцесса в свои десять лет ничего не скрывала от родителей. Как можно подробнее она рассказала о сегодняшней чудесной встрече и положила на стол рисунок, изображавший готового обратиться в бегство единорога. Если бы Иланира была постарше, она бы, несомненно, обратила внимание, как в ходе её рассказа всё более и более мрачнел и хмурился отец, а мать бледнела и бросала испуганные взгляды на новорожденного принца, словно боялась, что с ним произойдёт что-то плохое. Но принцесса пребывала в таком возрасте, когда собственные чувства, эмоции и переживания являются самыми главными.