Марина Ефиминюк - Небеса Элис

Элис с детства любила разглядывать звезды – далекие и неприступные, они казались счастливее маленькой полукровки, мечтавшей стать настоящей колдуньей. Ей нравилось находить созвездия в россыпи переливчатого гороха, но в Гонконге небо обычно затягивала влажная туманная пелена.

– Мне действительно очень жаль, – проговорила младшая сестра по-английски с чудовищным акцентом. Ей плохо давались мирские языки, и английский она выучила лишь благодаря понуканиям отца и использованию каких-то специальных заклинаний.

В жиденьком оконном свете ее лицо выглядело бледным и очень юным.

– Если тебе жаль, то держись подальше от Виктора Полоцкого, – после долгого молчания вымолвила Элис. – Поверь мне, дальше станет только хуже, потому что он портит все, к чему прикасается. Ты замараешься рядом с ним.

– Он сказал мне, что я красивая… – прошептала Мила. – Никто и никогда не говорил мне таких вещей.

Страдалица жалобно всхлипнула, и вдруг стало очевидно, что она не услышала совета, а если услышала, то не приняла. Эмилия была ослеплена первой ранимой любовью, не признававшей доводов рассудка.

– В следующий раз, когда ты придешь к нему, то спроси свое имя, – посоветовала Элис.

– Зачем? – всхлипнула влюбленная девица.

– Может быть, тогда ты поймешь, что рушишь свою жизнь ради парня, который даже не узнал, как тебя зовут.

Поднявшись, она отряхнула пиджак и вошла в дом.

Окно оказалось закрытым, но в спальне, залитой серым утренним светом, царил тяжелый влажный холод. Стеклянный шар с заклинанием «доброе тепло», каким Лазаревы обогревали дом ради экономии газа, стоял на подоконнике совершенным прозрачным. Видимо, за ночь колдовство иссякло, и комната к утру остыла.

В сонной тишине дома громыхнула оконная рама, и зазвенели стекла. Резко проснувшись, Мила испуганно села на кровати и диковато оглядела комнату, еще сохранившую следы вчерашних сборов на провальный бал.

От перспективы выбраться из теплой постели, чтобы заново зарядить амулет, Мила жалобно натянула одеяло до самого подбородка, а потом, досчитав до трех, выскочила из уютного кокона и на цыпочках по ледяному полу прошмыгнула к шару. Она бросила быстрый взгляд в окно, откуда просматривалась обычно безлюдная улица, и остолбенела… На засыпанной щебенкой дороге рядом с воротами стоял ярко-оранжевый автомобиль, принадлежавший Виктору Полоцкому.

От неожиданного открытия сердце юной колдуньи загрохотало в груди, радость смешалась со страхом. Ни в одной, даже самой смелой, фантазии она не могла представить, что однажды обнаружит под окнами собственного дома парня, который еще неделю назад, казалось, жил в другом измерении…

Из-под козырька крыльца появилась Алиса, одетая в спортивный костюм. На улице накрапывал дождь, и она накрыла волосы капюшоном. Сестра быстро пересекла двор, прошмыгнула за калитку, а потом уселась в машину Виктора. Несколькими секундами позже автомобиль тронулся с места.

Когда он исчез из поля зрения, Мила поняла, что вовсе не дышала, следя за побегом. В груди ядовитым цветком распускалось темное засасывающее чувство. Оно охватывало все тело, покалывало в кончиках пальцев…

Вдруг раздался звон разбитого стекла. В разные стороны брызнули осколки магического шара, острое крошево посыпалось на пол, а руки заломило от боли. Отпрянув от подоконника, Мила испуганно посмотрела на порезанные, окровавленные ладони.

Юная колдунья хотела, чтобы старшая сестра снова исчезла из ее жизни.

***

Автомобиль трясся на разбитой дороге, из-под колес летели грязные брызги. За окном куксилось промозглое утро, одно из тех, когда хотелось завернуться в плед и целый день напролет читать английскую классику, прихлебывая сладкий чай. Но вместо того, чтобы прятаться от осенней непогодицы в безопасном доме, Элис тряслась на ухабах в машине злейшего врага и следила за тем, как истерично мелькавшие дворники сгребали с лобового стекла капли дождя. Выключенное радио и накаленная тишина не подчеркивали – выпячивали невыносимое напряжение, царившее в тесном салоне.

Въехав в рощу, недалеко от дома Лазаревых, Виктор заглушил двигатель. Автомобиль замер в неловкой позе, накренившись набок. В лесу было влажно, крапчатый ковер из опавших листьев промок под мелким дождем, а проселочная одноколейка превратилась в глинистое месиво.

Виктор вышел, обогнул автомобиль и, впустив в салон поток промозглого холода, открыл дверь с пассажирской стороны.