Елена Славная - Глупая

Осмотрев кабинет ещё раз, я удовлетворилась результатом, погасила свет и направилась в спальню. Не знаю, каким чудом мне удалось не взвизгнуть. Мой муж собственной полураздетой персоной лежал на кровати, прикрыв глаза.

Что ж, я и на диванчике помещусь. Обойдя постель с противоположной от Тео стороны, взяла подушку и уже потянулась к покрывалу, сложенному в ногах, как резко оказалась лежащей на спине. Тьма, какой же Артемио быстрый!

– Тебе подушки жалко, да? – пискнула я.

Муж нависал надо мной, глядя прямо в глаза. А затем его лицо стало медленно приближаться к моему. Зажмурившись, я отвернулась. Дыхание Тео коснулось шеи.

– Щекотно! – вскрикнула я, норовя вырваться из плена. – Прекрати!

Следующая его попытка вызвала мой смех.

– Прекрати, пожалуйста, – попросила я. – Не могу больше терпеть!

Кое-как я смогла уползти от Тео вверх, его голова оказалась в районе моих колен.

– Ты сейчас издеваешься или действительно не понимаешь?

– Чего не понимаю?

– Откуда берутся дети, знаешь?

Кивнула, а затем ответила:

– Знаю, конечно.

– Так вот, мне нужен наследник.

– Мальчик? – уточнила я.

– Именно. Так вот…

– Я против! – перебила его. – О девочке ещё можно подумать, а мальчика я не хочу.

– Почему?

– Ты его бить будешь. Мне папенька говорил, если бы я родилась мальчиком, он бы меня порол, а девочку – жалко.

– Не наказывал?

– Наказывал. Чтением. Лет до пятнадцати мне удавалось скрывать, что я люблю читать. Потом папа стал наказывать чтением определённых книг. Правда, он до сих пор не знает, что давал очень интересные книги. Ты же ему не расскажешь?

– Не расскажу, – заверил Тео.

Я попыталась отползти ещё немного, но взгляд мужа приковал меня к месту.

– Поговорить о поле ребёнка мы можем позже, – Артемио явно шёл на уступки.

– Нечего тут говорить. Девочка лучше мальчика!

Муж не ответил. Пока я вглядывалась в его глаза, он коснулся ладонями моих ног и медленно провёл ими вверх. На границе низа футболки и резинки штанов его руки замерли.

– Ты снова защекотать меня хочешь? – спросила я Тео.

– Дорогая, ты же сказала, что знаешь, откуда берутся дети.

– Из маминого животика, – тут же подтвердила я своё знание. – Но у меня его нет!

– Кого нет?

– Животика, – ответила я и немного задрала низ футболки, показывая голый плоский живот. – Видишь? Не вырос ещё! – затем резко одёрнула её, села и подтянула ноги к груди.

Артемио тоже уселся, привлекая внимание к своему телу. Весь такой рельефный, но не объёмный. Я даже засмотрелась.

– Джениса, прекращай. Я понимаю твой страх…

– Я ничего не боюсь! – заявила и сама вся выпрямилась.

– Ничего, говоришь? – пробормотал Тео и поднялся.

Уходит?

Нет – расстёгивает брюки.

– А можно посмотреть?

Руки мужа замерли.

– На что?

– На то, чем мальчик от девочки отличается, – пояснила, склонив голову, чтобы скрыть свой бесстыжий взгляд. – Я как-то хотела за папой подсмотреть, но меня мачеха поймала, потом ухо дня три болело. А мальчики, когда я просила их показать, краснели и убегали.

– Ты серьёзно?

– Ну, мне интересно просто… Ты тоже убежишь?

– Не надейся.

Поёрзав, я уселась удобнее, скрестив ноги, и с затаённым ожиданием произнесла:

– Тогда показывай!

Тео замешкался. А затем, прищурившись, выдал:

– Вообще-то, прежде ты должна снять с себя одежду.

Обиженно надув губы, я протянула:

– Так нечестно! Сначала разденься, потом дай потрогать… И всё равно не покажешь! Тогда уходи отсюда, раз такой жадный!

– Потрогать? – озадачился муж. – Кто-то уже просил тебя об этом?

– Да, – кивнула я. – Он потрогал, а потом всё равно убежал. Лоретт сказала, что все мужчины обманщики, только обещать горазды. Знаешь, как мне обидно было?

– Представляю, – задумчиво отозвался Артемио.

– Тогда показывай.

Я даже слегка подалась вперёд, чтоб виднее было.

Не спуская с меня глаз, Тео расстегнул брюки, но снимать их не спешил.

– Ну? – подогнала я его.

Ухмыльнувшись, муж резким движением оголился.

– Ух ты, дракончик! – воскликнула я, подпрыгнув на месте.

Артемио озадаченно взглянул на признак своей половой принадлежности.

– Дракончик?

– Да! Дракончик! Я в детстве их именно так изображала. Правда, потом, когда я развесила рисунки в гостиной перед приёмом каких-то гостей, папенька запретил мне малевать, как он выразился, вообще.

– Хм… ну, не худшее название, – заключил Тео и потянулся к спущенным брюкам.