Юлия Ляпина - Свадьба Мари

Мари доставили во дворец за два часа до церемонии. Матушка нервничала, обмахиваясь платком, но молчала, бросая на гвардейцев недовольные взгляды. У крыльца незнакомого особняка их уже поджидали горничные и камеристки. Багаж не стали даже выгружать – сразу подхватили дам под руки и повели в заранее приготовленные покои.

Девушка почти бежала вслед за строгой дамой неопределенного возраста, но успевала по дороге восхищаться богатой отделкой коридоров, лестниц и дверей.

В комнатах обоих путешественниц ждали горячие ванны, легкий ужин и парикмахеры. Пока дамы отмокали в лавандовой воде камеристки выяснили где в их багаже лежат платья и отправили за ними лакеев. Волосы сушили в четыре руки, а затем женщин в одних сорочках усадили в кресла, допустив к ним парикмахеров.

Мари не помнила, чтобы вокруг нее было столько суеты и еще не определилась, нравится ей это или нет. Когда гребень больно дернул спутанную прядь девушка решила, что не слишком нравится и уставилась на флаконы в кожаном кофре, пытаясь угадать что в них спрятано. В этом, наверное, настой ромашки, она слышала, что при дворе все дамы мечтают о светлых волосах и выполаскивают пряди до совершенно желтого цвета. Здесь уксус, которым ей полоскали волосы после мытья. Не простой деревенский, из перебродивших яблок, а очищенный и ароматизированный, чтобы угодить капризным высокородным. Тут синька для седых волос, здесь паста из золы для придания волосам мягкости, а вот этот флакон… Девушка потянулась вперед, и парикмахер решительно вернул ее в кресло закрепляя непослушную прядь очередной крохотной заколкой.

После тяжелой дороги и ванны откинувшись в кресле под жаркой накидкой, Мари незаметно для себя задремала и проснулась лишь тогда, когда в двери ворвалась пышно одетая дама:

– Все готово? Его Величество уже едет!

Горничные присели в почтительном реверансе и продемонстрировали готовую матушку и почти готовую Мари.

– Поторопитесь! – холодно обронила дама, разглядев сонное личико гостьи и хлопнув веером вышла.

– Кто это, – с трудом сдерживая зевок спросила Мари у матери.

– Хозяйка дворца, маркиза Оланья, – ответила леди Суис, не меняя выражения лица, – Его Величество поручил ей организовать церемонию, потому что у твоего жениха нет матери.

Последнюю фразу Мари впитала, как губка. Она ничего не знала о своем женихе, даже имя от нее скрывали, словно надеясь, что это позволит отсрочить церемонию. Но сразу после этих слов родительница замолчала, делая вид, что занята осторожным подкрашиванием губ смесью меда и кармина.

Через десять минут невеста была готова. Прекрасное алое платье, расшитое золотыми бусинками и канителью, прижимало Мари к земле. Распущенные волосы слегка завитые и надушенные лежали на плечах, красиво спускаясь до талии. Венчик из тонких золотых веточек и жемчужных цветов украшал ее голову и удерживал легчайшую золотистую вуаль, укрывающую невесту от посторонних взоров.

– Идем, – вздохнула леди Суис, протягивая дочери руку.

Они вдвоем спустились в большой зал, украшенный цветами и свечами, прошли между нарядных людей, обсуждающих невесту и остановились перед алтарем. Тут же стоял высокий хмурый мужчина в алом камзоле. Он глянул на Мари, глянул на ее мать, скривился и отвернулся, словно съел что-то горькое и теперь хотел втайне избавиться от съеденного. Однако священник призвал всех ко вниманию и начал венчание.

Мари стояла не дыша. Ей прежде доводилось видеть простые деревенские свадьбы, и конечно ее пленяли невесты скромно улыбающиеся или бурно радующиеся своему счастью. Женихи обычно смущались, и все же глядели на будущих жен с радостью, нежностью или со страстью. Ее же собственный будущий супруг вообще не желал смотреть на невесту.

– Итак, Виллард Жорж Тиррель, готов ли ты взять в жены Мари Селестину Литару? Любить, беречь и охранять до конца ваших дней?

Жених небрежно повернулся, еще раз смерил взглядом девушку, скрытую под золотистым туманом вуали, и небрежно кивнул:

– Готов.

– А ты Мари Селестина Литара, готова ли взять в законные мужья Виларда Жоржа Тирелля, любить, почитать и покоряться ему до конца ваших дней?

Девушке страшно захотелось схулиганить. Смерить надутого от собственной важности лорда таким же оценивающим взглядом, так же небрежно кивнуть, презрительно и важно, но…

– Да, – негромко донеслось из-под вуали и почему-то этот звук вызвал на лице жениха брезгливое подергивание.