Любовь Малафеева - О том как долг и обстоятельства создают Героя

Любовно поставив свой меч на подставку, сир Вальденс развернулся к нам и раскрыл неприметную серую папочку, совершенно теряющуюся на фоне ее обладателя, перелистал несколько страниц, бегло пробежав их глазами. Откашлялся и заговорил:

— Ну, чтож, уважаемые студенты. Вы находитесь в Зале для фехтования, и тут будут проходить ваши занятия по физподготовке. Руководить этим процессом буду я — сир Вальденс Герон. — Знатный бас у нашего учителя. Аж даже стекла позвякивают в рамах! — Тех, фамилии кого я сейчас назову, попрошу подняться. — Мимолетный взгляд в папку, а затем — Горонский. Нолузье. Ролдит. И… Камшен.

Интуиция чувствовала, что просто так это не закончится, какой-то подвох тут крылся. Неуверенно переглянувшись, наша троица присоединилась к уже достойно стоящему Грейхарту.

Посмотрев каждому из нас в глаза, он прошелся взад-вперед мимо нас, осматривая каждого. «Как будто он себе лошадь выбирает, только в зубы не заглядывает!» ворчала я мысленно, чуть нахмурившись следя за преподавателем.

— Вам интересно, почему я назвал вас? — спросил сир Вальденс. Дождался нашего общего утвердительного кивка и продолжил. — При заполнении вступительной анкеты вы указали весьма интересных личностей, когда у вас спрашивались ваши учителя по фехтованию, если таковые имелись. Со стилями всех четверых этих господ я знаком. Они настоящие мастера и мне хотелось бы знать привели ли они вам частичку своего мастерства. Так что сегодняшнее занятие начнем с небольших спаррингов. Пары Ролдит-Нолузье, вторые Горонский-Камшен. Юноши зал весь ваш.

— Разминка? — Вскинулся Грейхарт.

— Три минуты. — Подумав, ответил преподаватель.

Грейхарт тут же начал прогонять знакомый и мне комплекс упражнений, призванный быстро и довольно эффективно размять мышцы, сделать их более пластичными и упругими. Он уже обнажил простой прямой полуторник с крестовидной гардой, когда его прервал спокойный и даже тягучий голос Вальденса:

— Оружие возьмите здесь. — И он со стуком откинул крышку вместительного сундука в углу. Грейхарт изменился в лице. Растерянно посмотрел на свой клинок. Нахмурился, убрал его обратно в ножны и направился к сундуку, что бы присоединиться к, уже роющемуся в его недрах, Этьену. Последний, кстати, совершил мало кому известный и узкоспециальный комплекс упражнений, разработанный дроу для дроу. Я его знала только потому что Верих показывал мне пару фигур из него. Никаких помпезных выхватываний меча и вообще игры на публику от него не последовало — только сосредоточенность и абсолютная серьезность. Его аккуратный даргх'хар так и остался в простых черных ножнах, лежать на его месте, на скамье, слева от меня. Совсем другой парень.

Среди группы ужи звучали и принимались ставки на то, кто победит. Шансы были примерно равными, но чаша общественного мнения все больше склонялась в сторону Грейхарта. Я была уверенна, что Этьен поддастся, каким бы унизительным не казался проигрыш в первом же поединке. Он специально создает себе сейчас образ, который и попытается разрушить на протяжении года. Своего рода вызов самому себе и конечно общественности. И откуда в потомке гордых дроу столько подросткового бунтарства и противоречий?

Но вот противники подобрали себе достойное на их взгляд оружие и встали друг напротив друга, приготовившись к бою, внимательно рассматривая друг друга и ожидая команды преподавателя. Тот не заставил все долго ждать:

— Бой!

Грейхарт тут же нанес тяжелый рубящий удар сверху. Лезвие его полуторника свистнуло буквально в половине пальца от Этьена и мой друг, увернувшись, тут же пошел на сближение. Его легкий одноручный изогнутый меч, очень похожий на кавалерийскую саблю образца века этак восемнадцатого, рыбкой порхал вокруг ушедшего в глубокую оборону княжича. Этьен с самого начала задал очень быстрый темп схватки, который Грейхарт, судя по напряженному лицу, выдерживал едва-едва. Он даже не пытался атаковать. Удары квартерона сыпались отовсюду, он легко перебрасывал меч из руки в руку, не давая противнику даже лишний раз вздохнуть. Но неожиданно он отпрыгнул далеко назад, разорвав контакт, и Грейхарт наконец-то рванулся в атаку, желая по максимуму использовать длину своего оружия. Этьен несколько раз увернулся с ехидной улыбкой и, наконец, принял на прижатый к локтю обратным хватом меч удар противника. Чуть сморщился и, кувыркнувшись назад, вновь устремился в тесный контакт. Грейхарт наученный горьким опытом старался не подпускать его слишком близко. В итоге оба они обзавелись десятком неопасных царапин и синяками — у Грейхарта медленно темнела скула, по которой ударил рукоятью Этьен, у того — кисть левой руки от удара клинком плашмя.