Любовь Малафеева - О том как долг и обстоятельства создают Героя

Я начала с большой. Открыла на середине и вгляделась в вязь незнакомых знаков. Сначала ничего не происходило, а затем написанное стало расплываться перед глазами и стоило мне моргнуть, как я поняла, что написано на этой странице. Я прочитала ее до конца и перевернула. Ощущение было такое, словно я с самого детства знала этот язык. Я взялась за томик стихов — тоже самое. И это притом, что я не забыла родного русского, теперь я просто могла свободно говорить на всех трех языках и думать на них. Еще я поняла, что с того момента как Вестия передала мне знания языков, позавчера, я говорила на Общем, даже не понимая этого.

— Потрясающе! — я отложила книги. — И что, так можно передавать любое знание?

— Нет. Ты слишком много хочешь. Ученые-маги телепаты работают над вопросом трансляции прочего знания, но не могут добиться результата вот уже двести лет.

— Нда, жаль. — Я огорченно вздохнула. — А как бы стало проще.

— Не ищи легких путей девочка, — с грустью произнесла Вестия, — они слишком часто…

— … Ведут в Бездну. Да я знаю, спасибо.

Женщина с недоумением воззрилась на меня и, мотнув головой, произнесла:

— Ладно, хватит лирики. Нам надо изучить очень много материала, а сегодня мы потратили почти час на пустые разговоры, и у нас осталась не так много времени до того как мой супруг заберет тебя на свои занятия. Приступим?

— С удовольствием.

За два часа работы Вестии удалось впихнуть в меня всю систему мер, которая не сильно отличалась от привычной мне (главными отличиями стали длинна года — тринадцать месяцев, меры длинны — верста, сажень, аршин, локоть, ладонь и палец, мера объема и мера массы), и самые основные сведенья о мире в который я попала. Назывался он Эрлан. Так его называли сначала эльфы, а за тем и остальные народы. Всего рас было семь: эльфы (темные и светлые), драконы, орки, гномы, айтры, тролли и, наконец, люди. В научной среде велся давний спор о причислении гоблинов к разумным расам, но успеха он не имел (ввиду прискорбного отсутствия у них этого самого разума). Основной религией была вера в Создателя и его наместников в этом мире — Богов. В последние двести лет необычную силу приобрела религия Светлого Венценосного. Завезенная из загорной страны Тсау-Дзе, она была необычайно бойкая, жестокая и люто ненавидящая магов, в особенности темных. Именно ее последователи и разожгли упомянутую в нашу первую встречу с Вестией гражданскую войну. Сейчас существуют три крупные страны — Вахорд, Аталазия, Кохрия и пять Вольных Княжеств, образовавшихся после развала, существовавшей более семи веков, империи Даргард. Все они плюс территории эльфов, орков и уже упомянутая Тсау-Дзе называются Аманта. Дом Вестии и Вериха находился в горах Каваджи рядом с городом Ней'о. Де-юре этот город принадлежал Кохрии, но де-факто не подчинялся большинству ее законов имея свои. Это был город вольных странников, наемников и прочего, не всегда законопослушного, народа. Он был последним пристанищем для многих скрывающихся от законов стран Аманты, как и все эти горы, иногда именуемые горами Отверженных. За ними располагались обширные степи населенные кочевыми племенами варваров, а за ними шли неизведанные земли. Весь рассказ сопровождался наглядной демонстрацией упомянутых областей на огромной карте занимавшей место на стене свободной от полок с книгами.

На этом интереснейшую лекцию прервал приход Вериха. Он зашел неслышно и неожиданный звук его голоса во время паузы заставил меня подскочить на стуле, на пару пальцев.

— Ну, как ваши успехи?

Вестия встретила мужа доброй улыбкой и приветственным кивком, а я перекошенной физиономией и бешено колотящимся сердцем.

— Все замечательно. Серафима схватывает знания буквально на лету. — Говорила женщина, а сама лукаво стреляла глазами в мою сторону. — Обучать ее для меня огромное удовольствие.

Верих недоверчиво хмыкнул.

— Судя по ее лицу, она твоего удовольствия не разделяет.

Вестия фыркнула и отмахнулась от этих слов.

— Да, нет. Она просто не услышала, как ты вошел, и испугалась. Немного.

Ступор удивления, в котором я пребывала, наконец, спал и я весьма красноречиво высказала, что я думаю, о подкрадывающихся идиотах и куда им следует пойти, и что там с собой сделать. Глаза моих слушателей постепенно расширялись и к концу моего бурного монолога походили на пятаки. Момент осознания всего, что я сказала в слух, и я залилась краской стыда за свои ругательства под оглушительный хохот Вериха и укоризненное качание головы Вестии.