Юлия Ляпина - Драконий подарок

Ярмарка уже шумела, пока сдержанно и чинно. Покупатели уже присмотрели себе товары и готовы были по первому сигналу броситься к лавкам и начать торговаться.

Виконт направил коня к высокому помосту, на котором скоро начнут свое выступление бродячие артисты. Карета остановилась неподалеку, и кучер предупредительно распахнул дверцу. Леди смотрела во все глаза: вот виконт ловко поднялся на помост и поднял руку, привлекая внимание:

– Милостью неба и радостью земли закончен ныне сбор урожая! Сим объявляю открытие ярмарки, дабы каждый мог порадовать себя доброй покупкой и хорошей продажей, выпить сидра и съесть свежий пирог! – с этими словами виконт трижды ударил молотом по большому медному диску, изображающему солнце, и тотчас ярмарочный шум усилился. Покупатели бросились к прилавкам, а торговцы, хитро блестя глазами, принялись торговаться, последняя осенняя ярмарка началась!

Спрыгнув с помоста, виконт приблизился к карете:

– Леди Марина, не хотите ли прогуляться?

– С удовольствием, виконт, – Марина уже уяснила, что на людях предпочтительно официальное обращение, и, опираясь на предложенную руку, выбралась из кареты.

День был ярким, солнечным, и даже холодный ветер не портил настроения. Сельская ярмарка напомнила ей большие осенние базары, на которые ее водила бабушка. Обычно купив внучке мороженое или коробочку сока, не старая еще женщина активно ныряла в толпу и часа три бегала среди мешков лука, картофеля и капусты, желая пополнить запасы всевозможных заготовок на балконе и в погребе. Марина уныло тянулась позади нее, любуясь яркими болгарскими перцами, ташкентскими помидорами, горами арбузов и дынь, вдыхая сладкие ароматы сушеных абрикосов и слив. На прохладном осеннем воздухе быстро нагуливался аппетит, и она под ворчание бабушки начинала мечтать о кружке горячего чая и ягодном пироге или о бутерброде с котлетой, мама называла такой бутерброд 'русский гамбургер' и очень любила брать с собой на работу.

Денег Марине в руки почти не давали – так, мелочь на жвачку или мороженое, так что и на этой ярмарке в незнакомом ей мире большого смущения от их отсутствия она не испытывала, ее ждало зрелище!

Виконт не спускал глаз со своей спутницы: она не ахала, не жеманничала, не закатывала глаза, просто звонко смеялась и с искренним любопытством рассматривала все, что попадалось им на пути.

Следом за виконтом следовал управляющий, чтобы лично проследить за продажей зерна, выращенного в поместье, и прикупить необходимое к долгой зиме.

На ярмарке было весело: вокруг возов и телег толпились тетки в разноцветных повязках с ушками и помпонами; мужики – степенные, в разноцветных долгополых кафтанах, и шустрые, в рубахах и жилетках.

Виконт шагал рядом, часто держа меня под руку, и пояснял, откуда привезли тот или иной товар; мне, честно говоря, было все равно, географию этого мира я не знала, но товары были забавные и интересные.

Например, смешной длинноносый дядька продавал набитые оческами хлопка игрушки: мячики, сшитые из лоскутков, лошадки и куколки болтались на разноцветных нитках у него над головой, а на прилавке разлеглись маленькие деревянные мечи и кинжалы, фигурки воинов и зверей, вырезанные столь искусно, что они казались живыми.

Я засмотрелась на фигурку коня, стоящего на задних ногах, и виконт тотчас купил ее, а заодно и фигурку девушки, странным образом выступающую из дерева. Гораздо больше меня удивило то, что виконт положил на прилавок одну темную монету размером с шоколадную медальку и махнул рукой на разведенные торговцем руки. Фигурки уложил в корзину следующий за нами господин в коричневом камзоле, а дальше корзинку потащил молодой вихрастый парень в долгополом кафтане.

В следующем ряду торговали сладостями, здесь сильно пахло медом и маслом, под ногами крутились ребятишки, стайка молоденьких девчонок хихикала у лотка с пряниками; виконт пошептал мне на ушко, что это сельские невесты, ждут угощения от женихов.

– Невесты? – вот я удивилась! – Этим девушкам не больше четырнадцати лет!

– Некоторым уже пятнадцать, если родители берегут либо у девушки нет приданого, но ведь крестьянки всегда выходили замуж раньше, – виконт пожал плечами, а я вспомнила свою подружку, Дашку.

Ей было четырнадцать, когда родители поехали на море и взяли ее с собой, вернулась Дашка загорелая и ужасно таинственная, раздарила всем брелки с ракушками и браслеты из перламутра, а потом упала на занятиях в обморок. Испуганная историчка увела ее в мед кабинет, и на занятия Дашка не вернулась; говорили, что уехала к бабушке лечиться на свежем воздухе. Только мама проговорилась как-то соседке тете Люде, что Дашка родила смуглого мальчика и теперь учится в деревенской школе, а в город вернется, когда нужно будет поступать в институт, как раз малыша от груди отнимет. Мне тогда стало так страшно, ведь это не то, что в чате с парнем болтать, это как-то очень по-взрослому? А эти девчонки – невесты?