Юлия Ляпина - Драконий подарок

Я грустно стояла у окна и смотрела на хлещущий в толстое зеленоватое стекло дождь. В жизни всегда есть варианты – так любил приговаривать мой папа, в очередной раз меняя работу. Мама недовольно кривила губы и вновь раскладывала на столе планы, тетради и отчеты.

Папа у меня красавец – высокий, стройный, голубоглазый блондин с обаятельной улыбкой и легким характером. У него множество приятелей и знакомых, а еще самая крутая машина в нашем дворе – КАМАЗ!

Мама полная противоположность папе – невысокая среднего сложения брюнетка, она работает учителем младших классов в школе и часто надевает очки или прищуривает карие глаза, и тогда кажется, что она смеется.

Я очень люблю своих родителей, но теперь они от меня далеко. Получив хорошенький пинок по ребрам, я поспешила лечь – так легче, и почти не кружится голова.

«Мама, – я всхлипнула, – только не реветь! В жизни всегда есть варианты!» Но слезы продолжали упрямо катиться по щекам, вот и волосы у лица уже намокли и прилипли к шее – зябко, сидеть нельзя, совсем раскисну.

Еще десять минут назад я шла из школы и размышляла, что надеть на день рождения к подружке Юльке, а теперь сижу в лесу и рыдаю, как первоклашка, забывшая дома сменку. И что меня дернуло подобрать странную блестящую завитушку, упавшую под ноги?

Ладно, слезами делу не поможешь, да и холодает. Здесь, похоже, вечер уже, а пропала я из жаркого майского дня и теперь щеголяла в коротких белых шортах и модном блестящем топике. Счастье, что комаров нет, хотя и странно: деревья вокруг высокие, широколиственные – а комаров нет.

Утерев слезы и попив воды из маленькой бутылочки, я попыталась рассмотреть, куда мне идти, но вокруг был сплошной лес. Эх, и как прикажете выбирать направление? Подумав, решила просто прислушаться, покрутилась на месте с закрытыми глазами и различила где-то вдалеке ритмичное постукивание – может, железная дорога? Сделав несколько шагов, остановилась и с сомнением посмотрела на обувь – модные пластиковые шлепки, привезенные тетей в подарок из Турции, выглядели несерьезно. Придется идти осторожно, тонкие прозрачные ремешки рывков и сучков не выдержат.

Сколько я шла – не знаю, сначала согрелась на ходу и даже слегка вспотела, а потом начала мерзнуть сильнее, но ритмичный стук приближался. Наконец, между деревьями замелькали просветы, и вскоре я выбралась на большую поляну и остановилась в изумлении. Трава на поляне была вытоптана, на деревьях висели деревянные мишени и грубые мешки, а между ними на высоком рыжем коне носился парень чуть старше меня, размахивая коротким копьем.

Еще один день; утром псарь принес щенков – ощенилась красавица борзая, подаренная в прошлом году отцом. Спрашивал, не хочу ли я выбрать щенка для покоев. Руки зачесались потискать мягкие белые и бежевые комочки, но нельзя. Сил заговорить не было, только отрицательно кивнул и отвернулся к окну.

Позже пришел главный конюх – прибыли жеребята, подарок дяди к совершеннолетию, тоже предложил выбрать коня для себя, чтобы тренировать не для скачек, а для выезда. С трудом удержался, чтобы не выбежать к корду, лишь взглянул из окна и оставил выбор на его усмотрение. Нельзя, нельзя привязываться ни к людям, ни к животным, ни к вещам. Через месяц прилетит Ролленквист и снова попробует выбрать себе подарок.

Рассердившись на себя за тревожное ожидание, я решил поехать в лес, там давно оборудовали тренировочную площадку, и можно было спустить пар и забыть о предсказании.

– Добрый вечер!

Услышав мой голос, парень едва не упал – копье застряло в мишени, и равновесие попыталось сбежать вместе с лошадью. Но, видимо, он неплохо умел управлять этой огромной скотиной – что-то крикнул и свободной рукой натянул поводья. Я благоразумно ближе не подходила, мало ли что лошади в голову взбредет? Парень посмотрел на меня и подъехал ближе:

– Что вы тут делаете, леди?

Эх, где мое хорошее воспитание? Сколько мама пыталась втиснуть в мою голову что-нибудь посерьезнее детского лепета?

– Я заблудилась.

И все, лучше помолчу, парень одет явно во что-то историческое, лошадь жарко дышит и перебирает стройными ногами – ролевики? Или кино снимают? А где же камеры? Голова кругом, главное – не упасть!