Марина Суржевская - Изгнанник. Испытания раян

– Это уже неважно.

Целитель махнул рукой, и Лавьер снова выругался.

Топот лошадиных копыт заставил его напрячься и крепче сжать арбалет.

– Сиди здесь, – снова приказал он, понимая, что им уже не уйти. Теперь главный вопрос лишь в том, сколько сумеречных отправилось проверить лачугу старого целителя.

Ран осмотрел помещение, зацепился взглядом за крышку люка наверху. Такие делали на случай задымления или пожара, так как окна в доме не открывались. Быстро запер дверь и устремился к шаткой лестнице.

– Не высовывайся, – бросил он целителю, карабкаясь наверх и не обращая внимания на боль.

Несмазанные петли крышки поддались с трудом, но все же позволили аиду выбраться на крышу. Он растянулся на соломе, рассматривая приближающихся всадников. Четверо.

Лавьер выдохнул, успокаиваясь, и вложил болт в гнездо арбалета.

Первый снаряд вскопал дерн у ног всадника, и Ран сжал зубы, не позволив себе ругательство. Только сделал вывод и поправку на несбалансированное оружие, что подвело меткий взгляд аида. Пристреливаться было некогда, к сожалению. Второй болт лег точно в цель, пробив грудь сумеречного. Правда, дальше стрелять стало сложнее, потому что охотники поняли, что обернулись жертвами, и рассредоточились. Но не раньше, чем Ран избавился еще от одного сумеречного, свалившегося в траву.

Двое. Осталось двое.

Следующий снаряд попал в лошадь, но всадник ловко спрыгнул на землю и вскинул собственный арбалет, выискивая аида. Лавьер опустил голову, пережидая. Раз, два… Болт чиркнул крышу совсем рядом. И у него лишь несколько мгновений, пока сумеречный перезаряжает арбалет. Конечно, при условии, что второй охотник сейчас не выжидает с натянутой тетивой. Но выбора у Рана не было. В ближнем бою его свалят через минуту. К тому же, вероятнее всего, эта четверка лишь разведующие, следом подтянутся и другие каратели.

Аид вскинул арбалет, приподнимаясь над краем крыши, и спустил болт.

С коротким чавкающим звуком снаряд вошел в тело сумеречного, и Лавьер привычно и четко вложил в гнездо арбалета следующий. Четвертого всадника видно не было. Значит, рассредоточились. Значит… Ран откатился как раз в тот момент, когда сталь клинка вошла в деревянное перекрытие крыши. Там, где еще мгновение назад была его спина.

Последний снаряд он выпустил в упор, глядя в удивленные глаза сумеречного, не успевшего вытащить меч из доски. Он словно не верил, что видит перед собой аида. И что тяжелый металлический болт уже пробил его тело, отправляя к Сумеречным Вратам.

Ран полежал, переводя дыхание.

Надо уходить.

Спускаясь в лачугу целителя, он точно знал, что увидит. Он сам был учеником цитадели, он знал сумеречных.

Анакин скорчился у лавки, белое одеяние окрасилось кровью.

Лавьер сел рядом, прижал к себе голову старика.

– Я ведь сказал тебе не высовываться… – тихо произнес он.

Целитель слабо улыбнулся. Он еще был жив, но оба знали, что это ненадолго.

– Не теряй… время… – чуть слышно произнес Анакин. – Иди.

– Молчи, – Ран остро глянул на рану. Безнадежно. Жаль.

– Иди, Ран… – старик сжал его руку. – Подпол… монеты. И настойки… красное стекло… Забери. Раз в день… поможет…

Лавьер кинул, не отводя взгляда от лица целителя. Он словно не давал этим блеклым глазам закрыться, удерживая своей волей.

– И еще… – последние слова прозвучали еле слышно. – Письмо… шкатулка… Там. Отнеси… Там написано. И живи, Ран…

Ток силы ударил в руку раньше, чем аид успел убрать ее. Живой поток на миг лишил сознания и разума, закружил в теплом водовороте. А когда Ран пришел в себя, Анакин уже не дышал. Он отдал аиду всю свою силу, до последней капли.

– Я постараюсь, старик, – глухо произнес Ран Лавьер, закрывая невидящие глаза. – Я постараюсь. Надеюсь, ты знал, что значишь для меня. Кажется, я так и не сказал тебе.

Он посидел еще минуту, держа на коленях голову Анакина. На руках осталась чужая и своя кровь. В груди зияла пустота, та самая, что снова звала за собой, манила, соблазняла… Когда кажется, что терять нечего, небесные находят, что еще можно забрать. Раньше Ран не задумывался об этом.

Выдохнув, он поднялся, уже не глядя на тело старика. Анакина больше не было, пустая оболочка в испачканных белых одеждах – это лишь сосуд без содержимого. Последний дар целителя – его сила – билась внутри Лавьера, наполняя потерянной мощью мышцы и латая раны. Кровь из разошедшегося шва на боку прекратила течь, затянувшись розовой тонкой коркой. Старик сделал все, чтобы подарить бывшему аиду еще один шанс.