Надежда Волгина - Когда нельзя любить.

– Видишь, это совсем несложно, – голос Николы звучал обманчиво мягко, – смотреть в глаза собеседнику. Давай договоримся, что отныне так и будет, и ты не станешь прятаться от меня.

– Но…

– Никаких но, Рона. Волею Творца или кого-то еще мы оказались с тобой в проклятом мире. У тебя кроме меня тут больше никого нет. Да и мне нужно твое доверие, прежде всего. Так давай на время забудем Устав и придумаем собственные правила.

Его пальцы все еще продолжали удерживать мой подбородок. А от дыхания волка щеки мои снова запылали, и по телу разлилось непонятное томление. Но кажется, я поняла, что именно он хочет до меня донести. И на этот раз не могла с ним не согласиться.

– Я попробую, – кивнула я, очень надеясь, что сейчас он меня точно оставит в покое.

Но не тут-то было. Вместо этого Никола чуть развернул мое лицо, по всей видимости, чтобы было лучше видно.

– Знаешь, – задумчиво проговорил он, – такие глаза, как у тебя, нельзя прятать. Они как серебристые озера мерцают в темноте. Кажется, что можно утонуть в них…

Скажет тоже! Я едва не рассмеялась. Сравнение с озерами может и было метким, потому что даже сама я считала свои глаза слишком большими. Но вот серебро… Там его и в помине не было. Цвет моих глаз был самым обыкновенным – серым.

– Давай спать, – выпустил, наконец, Никола мой подбородок и удалился в свой угол. Я позволила себе тайком перевести дух, чувствуя, как моментально перестают гореть щеки. – Завтра будем думать, что делать дальше.

Только вот думать нам не пришлось. Все решили за нас, в чем мы и убедились через несколько часов сна.

Проснулась я от внутреннего толчка и сразу поняла, что что-то происходит. Причем это что-то было явно угрожающим. Кругом стояла неестественная тишина – ни звука, ни дуновения ветерка. Лишь костер как-то странно горел, хоть, по идее, сейчас он должен уже тлеть. Вместо этого языки пламени словно решили пуститься в экзотический пляс, дергаясь из стороны в сторону и выпуская в небо снопы искр. Я зачарованно смотрела на дикий огненный танец, борясь с плохими предчувствиями, и не заметила, как к моему ложу подкрался Никола. Только хотела заговорить, как он прижал палец к губам и опустился рядом со мной. Только и могла, что вопросительно таращиться на него, подчиняясь команде молчать. Но раз и он тоже проснулся, значит грядет что-то необычное. И это мягко сказано.

– Сейчас что-то будет, – склонился к моему уху Никола и прошептал.

– Что? – судорожно выдохнула я, чувствуя как по телу прокатилась дрожь страха.

– Не знаю, но готовым нужно быть ко всему.

Не успел он договорить, как под нами загудела земля. Глухо, угрожающе, звук лился по нарастающей, становясь все громче и протяжнее. Его сопровождала слабая вибрация, а костер так сильно затрещал, что языки пламени превратились в сплошные искры, отлетающие на приличное расстояние.

Мне стало так страшно, что я не могла ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово. Только и делала, что таращилась на взбесившийся огонь. А потом налетел ветер, да такой силы, что моментально задул огонь и разметал весь пепел. Пещера погрузилась в темноту. И пространство наполнилось пронзительным писком, словно стая крыс разбегалась в страхе перед чем-то невидимым.

Никола замер рядом, напрягшись всем телом. Я прямо физически чувствовала его сконцентрированность. Сама же не могла оторвать взгляда от пространства, что просматривалось из пещеры. Одна, три, пять, семь… Дальше я сбилась со счета, сколько же светящихся точек приближались к нам, постепенно увеличиваясь. И все это происходило так медленно, словно над нами решили поиздеваться.

– Что это? – привалилась я к плечу волка, испытывая внезапную слабость во всем теле.

– Не знаю. Не паникуй раньше времени.

Какой там, не паникуй. Да я уже готова была сорваться с места и бежать, куда глаза глядят, если бы страх не парализовал тело. Неизвестность и опасность во мне неизменно рождали панику.

По мере того, как в светящихся точках начали проступать очертания фигур в темных длинных одеждах, гул превратился в нестерпимый. Никола зарычал и схватился за голову, зажимая уши руками. Я так и вовсе оглохла и лишь продолжала усиленно моргать.

Когда я решила, что нас хотят свести с ума и уже практически ничего не соображала, гул внезапно стих, и пространство снова погрузилось в звенящую тишину. Только в ушах продолжало пульсировать, как отголоски ушедшего под землю гула. Вот тогда я их разглядела. У самого входа в пещеру стоял высокий мужчина в плаще, с капюшоном на голове, скрывающим верхнюю половину лица. Остальные, похожие на него как братья близнецы, выстроились за его спиной. Хоть глаз их и не было видно, но я поняла, что именно они создают такое яркое свечение, что буквально струилось из-под капюшонов.