Надежда Волгина - Когда нельзя любить.

Тем временем Никола принялся одеваться, а я сообразила, что подойди он чуть ближе, сможет учуять мой запах. Знаю я, какое обоняние у этих волков. И на раздумья времени не осталось. Пришлось забыть о купании и спешно выползать из кустов. А потом бежать обратно к пещере, только пятки сверкали. Уже у самого входа сообразила, что так и не полакомилась ягодами. Не искупалась, не постирала вещи, ни поела, да и еще сюда идет тот, кто напрягает меня сверх меры и от которого я сейчас всецело завишу.

Я все еще не могла отдышаться после быстрого бега и, завидев силуэт Николы, резко отвернулась, обхватив себя руками.

– Что ты тут делаешь? – раздался за моей спиной его голос.

– Стою, – пискнула я и сама поняла, как глупо прозвучал мой ответ.

Должно быть, Никола и вовсе потерял дар речи от подобной глупости, потому что замолчал на какое-то время. Правда сразу же поняла, что замолчал он не поэтому и до моей глупости волку нет дела.

– Ты почему не освежевала кролика? – в голосе волка прозвучала сталь.

– Кролика? – машинально переспросила я и даже дернулась, чтобы обернуться.

– Да, кролика, которого я поймал и рассчитываю отведать. Если я сейчас хоть что-нибудь не съем, то боюсь покусать тебя.

Приняв его слова за чистую монету, я затряслась всем телом, аж в глазах потемнело.

– Слушай, ты вообще, нормальная?! – даже не закричал, а зарычал Никола. И столько злости было в его голосе, что я едва не бухнулась в обморок. Из последних сил держалась на ногах. – Не понимаешь, когда шутят?

Надо было что-то ответить, но я физически не могла этого сделать, чувствуя как наступает отходняк. Есть он меня не собирается, и это все, что я пока поняла. Осталось выяснить, чего он вообще от меня хочет. И на этот вопрос я сразу же получила ответ.

– Так что с кроликом? Ты приготовишь его?

Хвала Творцу, говорил он уже не так свирепо. И я даже набралась смелости ответить.

– Я не умею…

– Чего не умеешь, готовить? – теперь я отчетливо различила недоумение.

Конечно же, готовить я умела. Дочь поварихи с младенчества учится этому только на первый взгляд нехитрому ремеслу. И тут я собой могла гордиться, потому что мама всегда говорила, что в поварском деле у меня настоящий талант.

– Разделывать не умею, – решила я оставаться предельно честной.

В том, что мне даже страшно приближаться к недавно убитому зверьку, решила не признаваться. И так Никола обо мне невысокого мнения, а тут и вовсе презирать начнет. Ведь среди волков, наверняка, нет таких трусишек.

Тяжкий вздох не заставил себя ждать. А я только тогда рискнула обернуться, когда поняла, что Николы за моей спиной уже нет. Правда он тут же вернулся, и в его руках я успела заметить несчастную тушку. И лишь тогда выдохнула свободно, когда он скрылся за выступом пещеры. Тут я заметила и свежею кучу дров, покоившуюся возле пепелища костра и полый ствол какого-то дерева, до верху наполненный водой. Стало немного стыдно, что оказалась такой бестолковой и беспомощной. Но и он тоже хорош, мог бы и посвятить меня в свои планы.

Мне очень хотелось быть хоть чуточку полезной. И даже не потому, что когда мы вернемся Никола непременно поведает Дмитрию Солодею, какие бестолковые люди ему служат. Что-то внутри меня сопротивлялось, не желало выглядеть настолько неприглядной. Но характер этого чувства я определить не могла. Да я даже костер не могу разжечь, пока он занят разделыванием туши! И вообще, я даже самой себе сейчас кажусь не на что негодной.

Злые слезы выступили на глазах, и я опустилась прямо в траву, прислонившись к шершавой поверхности скалы. Солнце пекло нещадно, и вся взмокла. Ну и пусть! Пусть я сгорю тут заживо, чтобы и дальше противный стыд не терзал меня.

Когда вернулся Никола, я уже находилась в полуобморочном состоянии. И видимо, это отразилось каким-то образом на моей внешности, потому что ему достаточно было одного взгляда в моя сторону, чтобы бросить тушку и довольно откровенно выругаться. А потом началось светопреставление. Не церемонясь ни о чьей нравственности, Никола просто-напросто разорвал ворот моего платья и грубо стянул его через мою бедную голову, которая еще сильнее загудела. Я только и могла, что прикрыть глаза, чтобы не смотреть на волка. А когда на мою голову полилась вода, то испытала крайнее блаженство, даже губы сами растянулись в улыбке.

– Глупая девчонка! – сквозь туман в голове и пробки в ушах различила голос Николы. – Где тебя только откопал братец на мою и на свою голову… Парится в этом тряпье и мелет всякую чушь…