Ольга Гусейнова: Счастье на снежных крыльях. Крылья для попаданки

Только хотела осмотреть крыло – а оно неожиданно дернулось ко мне, раскрывшись шире. Я испуганно вскрикнула, отшатнулась, потом неуверенно, с опаской, нервно посмеиваясь над своими глюками, протянула к крылу руки. Осторожно сняла рваные перчатки, чтобы ощутить в полной мере, насколько же реальна новая часть моего тела. И наконец коснулась…

Немыслимо! Мягкие, упругие перья плотно прилегали друг к другу, но кое-где перья были вырваны с корнем, проплешины пестрели бурыми пятнами спекшейся крови. Жалко… Я нервно передернула плечами и заодно ощутила, откуда у меня теперь растет лишняя пара конечностей, сразу же давшая о себе знать. Между лопатками! И спину наверняка ломит от несвойственной мне работы – никогда махать крыльями не приходилось.

«Кажется, ты слишком сильно ударилась головой!» – ошеломленно проскрипела я, подсознательно опасаясь верить собственным глазам. Болезненно поморщилась и положила руку на осипшее и саднящее от крика горло. Сколько бы ни пыталась отрицать, крылья – это не глюк, а реальность, суровая и жестокая правда! Я потерла лицо, пытаясь привести мысли в порядок, и зашипела от новой волны боли.

Оказалось, не только мои ладони – сплошной ледяной ожог, лицо местами тоже. Осторожно потрогала кончиками пальцев левую щеку: горит. Посмотреть бы, во что превратилось мое лицо, но в кармане, где лежал надежный мобильник, гуляет ветер. Непроизвольно сглотнула и осторожно вытерла слезы, катившиеся по щекам и щипавшие кожу. Впрочем, спуск с горы отзывался болью во всем теле и особенно в крыльях, еще и костюм порвался в самых «контактных» местах. Задом, локтями и бедрами я отчетливо ощущала сырое колкое дно ямы и свежий ветерок.

Но я жива! Жива!

Постанывая от боли и жалости к себе, я встала. Крылья повисли тяжелым лишним грузом. Как с ними обращаться? Как парашютом управлять? Или все-таки по-птичьи? Еще бы знать, как они это делают. Только подумала, что бы с крыльями придумать, чтобы разгрузить спину, и едва не приложилась лицом о стену. Они с невероятной силой раскрылись в слишком тесном пространстве, а у меня в глазах потемнело от боли. Надо думать, ширина обретенных «конечностей» не два метра, как размер ловушки, а гораздо больше. Это тебе не бабочку в детсаду изображать. Выругавшись сквозь зубы, я отлепилась от стены и обеими руками попыталась сложить непослушные конечности. Получилось не очень. Видимо, сила мысли избирательно действует.

«Как мне дальше жить с вами? – пробормотала я, испугавшись последствий, вновь упираясь руками о стену проклятой ледяной ловушки. – Ведь если меня, такую вот крылатую «птицу» найдут спасатели…»

Лавина образов всевозможных последствий выстудила душу. Еще сильнее напугала тонкая, узорная изморозь, побежавшая от кончиков пальцев под рукава. В первый момент я с изумлением восхищенно смотрела на серебристое кружево, словно из тысяч снежинок сплетенное в единое искрящееся великолепие, покрывшее мои руки. А во второй – запаниковала: оттолкнувшись от стены, попыталась стряхнуть непрошеные «перчатки». Не хватало только руки отморозить. Сунула руки под мышки и, сжавшись, замерла, зажмурилась, обмирая от страха и прислушиваясь к ощущениям на кончиках пальцев.

Переждав пару минут, пока пальцы перестало покалывать, медленно вытащила руки из тепла и с колотящимся сердцем осмотрела. Невероятно! Я чуть не расплакалась от счастья: снежной пленки как не бывало, а руки оказались целыми и… невредимыми! «А где?..» – потрясенно спросила я неизвестно у кого, пытаясь обнаружить следы ожогов и ссадин. Ничего не нашла! Исчезли вместе с таинственной изморозью. Даже с горьким смешком пожалела, что с такой же легкостью горящий зад не «отморозила».

Я подозрительно покосилась на стену, о которую опиралась, когда руки волшебной изморозью покрылись. Может, это природное воздействие? Что-нибудь наподобие полезного Теплого ключа на Алтае, святого источника, Стены Плача. Да мало ли в мире мест силы или целительных источников?! Бабушка, например, регулярно ездила на курорты и по святым местам: то суставы лечила, то нервы после очередной невестки. Поэтому я решила повторно приложиться к стене. Бедром. На штанах зияла заляпанная кровью дыра, а под ней… В общем, на красную ободранную кожу было страшно смотреть. Я осторожно прислонилась раной к ледяной стене, постояла, подождала – но чуда больше не произошло. Увы.

Тяжело вздохнув, я пожалела, что чудес хватило только на крылья и руки, а все, что ниже спины, как обычно, с редким постоянством собирает неприятности. Задрала голову и над ледяным краем ямы увидела лишь часть пологой горной гряды, по которой, собственно, и скатилась сюда. Эта громада скрыла меня от солнца, оставив в тени. Но может, там кто-то есть? Надеюсь, меня уже давно ищут. Мой отчаянный вопль «Помогите!» походил на карканье измученной вороны. Даже вместо эха – пугающая, буквально звенящая тишина.