Ольга Валентеева - Прокляни меня любовью

– Контракт? – У меня округлились глаза.

– Конечно. Что ты согласилась добровольно, никто тебя не принуждал. Мой заказчик – не преступник какой-нибудь. Ему другое не подойдет.

Не преступник? Уже радует.

– Контракт сроком на шесть месяцев – пока что. – Ральф достал из-под пиджака небольшой тубус и вытряхнул из него лист бумаги. – За это время ты отработаешь деньги. А продлевать ли договор, решишь сама. Но помни – ты можешь сюда вернуться в любой момент за малейшее непослушание. Подписывай, мышка.

Я пробежала глазами по скудным строкам. Ничего необычного. Да, согласна добровольно. Да, на предоставление любых услуг. Срок – полгода. Сумма неустойки… лучше мне не видеть сумму неустойки. Спать буду спокойнее. Подписала. А что мне оставалось делать? Выбора не было. Как бы мерзко себя ни ощущала, с каждой минутой я понимала это все яснее. Угол. Тупик. Вот только открытая рана от предательства болела сильнее, заглушая понимание, что именно происходит.

– Приятно, что я в тебе не ошибся. – Ральф забрал договор, убрал в футляр дорогую ручку. – Благоразумно, я бы сказал. В особенности контракта наш клиент посвятит тебя лично. Конечно, если ты ему понравишься. А теперь я позову служанок, чтобы сделали тебя похожей на леди.

Это он на что сейчас намекнул? Я потерла виски руками. Да уж, в этом платье обращение «леди» мне точно не грозило. А Ральф уже вышел из комнаты, и через пару минут в дверях появились девушки. Мне было все равно, что они делают. А они сначала набрали ванну с душистой пеной, затем помогли вымыть голову, хоть обычно я прекрасно справлялась с этим сама. Натерли тело ароматными маслами, завернули в халат, усадили на стул. Реальность воспринималась вспышками, не больше. Вспышка – девчонки щебечут, собирая волосы в сложную прическу. Вспышка – они приносят платье, не дешевую тряпку из тех, что осталась на кресле, а настоящее, из алого струящегося шелка. Правильно, чтобы продать товар, он должен выглядеть дорого. Вспышка – тонкое, такое же алое белье. В другое время я бы замерла от восторга, а сейчас ощутила только приступ тошноты. Вспышка – отражение в зеркале. Не мое, чужое. Алая, словно кровь, помада, выразительные глаза под приглушенными тенями, чужое лицо фарфоровой куклы. Фигура, затянутая в алый шелк, под которым угадывалось белье. В довершение образа – черные туфли на тонкой шпильке и длинные кружевные перчатки. Я тихо засмеялась. Настоящая шлюха! Чтобы ни у кого не осталось сомнений. Будь они прокляты. Жаль, что я почти не обладала магией. Пустышка, оболочка. Мне в этом мире уготована была роль красивого дополнения к кому-нибудь. Но я всегда старалась с этим справиться. Училась, боролась, пусть и некому было помочь. Заработала сначала на квартирку, затем – на скромный мобильчик. А потом встретила Рика, влюбилась и позволила себе стать глупой. Дура!

– Вы прекрасно выглядите, – сказала одна из девушек.

– Продажно, да, – усмехнулась я. – Надеюсь, ваш хозяин возьмет хорошую цену.

Девушки не ответили. Учитывая сумму долга моего возлюбленного, я действительно стоила дорого. Интересно, зачем кому-то выкладывать такую сумму за незнакомую девушку? Не девственницу, не магичку. Самую обычную меня. Может, он садист? Маньяк? Стало страшно. Комок застрял в горле.

– Пора, дорогая! – Распахнулись двери, и Ральф вихрем ворвался в комнату. – О, да ты великолепна, милая! Ему понравится.

Мне не хотелось кому-то нравиться. Хотелось лечь и превратиться в ничто. Уснуть. Навсегда. Только бы эта пытка закончилась. Но вместо этого я пошла за Ральфом, понимая, как успела возненавидеть этого мужчину. Что ж, запишу его имя в черный список. Рядом с именем теперь уже бывшего жениха. Жаль, фамилии не знаю. А спрошу – не так поймет.

Дверь открылась, и меня ввели в комнату, которая никак не вязалась с понятием «бордель». Очень светлая большая гостиная. Дорогая мебель, из лучшего в городе салона – я узнала клеймо мастера. Я занималась дизайном, поэтому с точки зрения профессионала могла оценить обстановку. Тяжелые кофейные шторы. Под ними – легкие газовые занавески. Картины на стенах – кажется, даже подлинники.

Зато другого человека в комнате я заметила не сразу. Он стоял ко мне спиной – смотрел в окно и из-за светлого костюма затерялся на фоне занавесок. Широкоплечий, темноволосый. Вот и все, что можно было сказать.

– Эберт, знакомься, это Элис, – заговорил Ральф, и мужчина обернулся.

Он был достаточно молод – около тридцати, не больше. Вот только лицо казалось неживым, будто кто-то изобразил его на холсте, да так и не вдохнул в творение жизнь. Высокие скулы, прямой нос, идеальный изгиб губ. А когда Эберт взглянул на меня, я поняла, что дела плохи. Так смотрят не на женщину, а на падаль под ногами. С презрением, ненавистью. Тогда зачем я ему?