Татьяна Коростышевская - Проклятие – миньон!

Последний поворот, чадящие факелы в настенных креплениях, массивная дверь. Это покои Мармадюка, моего достойнейшего учителя, настоящего трикстера и хитреца, шута ее величества Авроры.

Я знала, что эти покои пусты. Потому что их хозяин в данный момент занят в другом месте. Ну как занят… Хм-м… Надеюсь, самым приятным для него образом. Он в королевском саду утешает прекрасную куртизанку Моник. Вот, кстати, еще один повод для моей вселенской обиды. Кого-то любят в розовых кущах, а кто-то даже расплакаться не может, потому что ардерские мужчины не плачут.

Дверь скрипнула петлями, я вошла, на ходу потянула полу сорочки, чтоб обнажить живот и снять пояс, который прятался под одеждой, и замерла в полушаге.

– Граф Шерези? – Голос ее величества звучал серебряным колокольчиком.

Королева сидела в кресле, вполоборота к двери, горящие у стены свечи мягко освещали распущенные по плечам рыжие волосы. – Какими судьбами?

Я низко поклонилась, сложив руки перед грудью:

– Простите… Я…

– Мармадюк с вами?

– Что? Ах, нет… Он… слегка занят. – Я смешалась, поняв, что чем именно занят достойнейший лорд-шут, я объяснить не смогу.

Ведь если королева ждет его здесь, а он там… Нехорошо получается. Спящий знает, какие отношения связывают королеву и ее шута. И не мне открывать Авроре глаза на измену, если они, отношения, именно такие, как мне сейчас кажется.

– Простите, простите, ваше величество. Я пойду…

И говорила, и думала я сейчас с обилием многоточий, они сменили перед моими глазами давешние багровые пятна и мельтешили, мельтешили…

Ну вот, опять.

Попятившись и сметя откляченным крупом какое-то барахло с ближайшего стула, я ринулась к двери.

– Вам не было позволено удалиться. – Голос Авроры умел быть и стальным. – Успокойтесь!

Легко ей говорить! Успокойтесь! Как это сделать, когда сердце выпрыгивает из груди, мешая вдохнуть? Ведь передо мной королева, та самая леди, ради которой отправился в столицу бестолковый Шерези, в честь которой складывает по пятьдесят сонетов в день мой друг Станислас Шарль Доре, имя которой мой второй друг – лорд Виклунд произносит не иначе чем с придыханием, заставляя при звуках этого имени увлажняться изумрудные очи моего третьего друга – золотоволосого лорда Уолеса!

– Что вы там бормочете?

Я икнула и повторила свою тираду погромче.

Аврора хихикнула:

– Изумрудные очи? Увлажняются?

– Вне всяких сомнений!

– Сто пятьдесят сонетов?

– Не менее этого количества.

– А почему у вашего второго друга белесые глаза? Он пьяница?

– Он воин, – я пожала плечами, внезапно успокоившись, – но вряд ли этот факт связан со странной внешностью достойного лорда, просто когда Спящий или феи раздавали новорожденным младенцам в Тиририйских горах всяческие достоинства, красок на моего друга они пожалели.

– Кажется, я догадываюсь, о ком вы говорите: огромный беловолосый горец. – Королева кивнула на стул, с которого я так удачно смела мармадюково барахло. – Садитесь, мой друг, кажется, удерживать себя в вертикальном положении вам дается с трудом.

Я еще раз пожала плечами и присела, выставив вперед колено и оперевшись на него со всем доступным изяществом.

Спокойно, Басти! Ты с королевой! Воспользуйся этим шансом. Понравься ей, обаяй. Мужик ты или…

– Так что вы намерены теперь делать? – Аврора откинулась в кресле и запахнула на груди нечто белоснежно-кружевное, за что, будь я женщиной, отдала бы все припрятанные в матрасе деньги и от чего захотела бы немедленно избавить собеседницу, будь я мужчиной.

Как же она прекрасна, наша королева! Горделивая осанка, тонкие запястья, высокая грудь, тонкая белоснежная кожа. Но, кажется, от меня ждали ответа.

– Не думаю, что должен в связи с эти что-то делать, – осторожно начала я, – можно, конечно, воспользоваться краской. Существуют хна, сурьма и прочие малихабарские экстракты, но, думаю, со временем я смогу привыкнуть к его внешности, и не прибегая к косметическим мерам.

Повисла тишина, очень скоро начавшая казаться мне гнетущей. Я взглянула прямо в лицо королевы, отметила ее приоткрытый в удивлении рот и изогнутые от природы брови.

– Вы сейчас о чем, Шерези?

Все-таки ардерские женщины уступают в уме мужчинам, даже венценосные. Как же она справляется здесь со всем, бедняжка?

– О лорде Оливере Виклунде, – объяснила я добродушно, – и о его шевелюре. Как изменить цвет глаз, я еще не придумал, но со временем…