Мика Ртуть - Дети грозы. Книга 2. Ее высочество Аномалия

– Что ты нашел там смешного? Эта негодяйка… какое может быть воскрешение! Наверняка она убила мальчишку и сделала из него умертвие! Сучка! – не выдержала молчания Ристана.

– Ты выражаешься, как базарная торговка, душа моя. Тебе не идет.

– А тебе не идет изображать старого пня. Или твои восемьдесят лет дают о себе знать?

Роне рассмеялся. О прекрасные боги, как же она зла! Прелестно! Просто прелестно!

– Тайна, ты похожа на старую сварливую жену, – успокоившись, парировал он. – Не забывай, я твой любовник, а не супруг.

– Ты – старый, хитрый, самовлюбленный Хиссов сын. Я бы ни за что не вышла за тебя, будь ты хоть сто раз светлым. Даже будь ты самим императором! – Она швырнула на пол еще одну газету, на сей раз с заголовком «Роскошный праздник в честь наследника». – Не смей надо мной смеяться!

– Ну что ты, моя Тайна. Я смеюсь вовсе не над тобой. Эти газетчики… ну разве не идиоты? Воскресить может лишь Светлая Сестра. А сумрачная шера – исцелить, и наверняка с подвохом. Кстати, Тайна, в чем же подвох? Расскажи мне.

– Ни в чем. – Ристана сделала вид, что полностью увлечена выбором между утиным паштетом и копченым лососем.

– Врать нехорошо. Тем более врать мне, твоему самому верному другу.

– Верному? – Ристана смерила его взглядом. – Ты верен только самому себе, темный шер.

– Какая ты сегодня неромантичная, – покачал головой Роне. – Даже ни разу не сказала, что любишь меня.

– Трахни Дюбрайна, – с милой улыбкой предложила Ристана. – Он признается тебе в любви сто раз, прочитает оду и обольет слезами умиления.

Роне рассмеялся. До слез. Вот такую Ристану он почти любил! Почти, да. Вот будь у нее дар… м-да…

– Итак, вернемся к нашим обожаемым брату и сестре. Каких новостей ты ждала и не получила, душа моя? Выкладывай сама, не заставляй меня нарушать закон и взламывать твои ментальные амулеты. Вдруг это заметит представитель Конвента, и у меня будут неприятности.

Ристана одарила его злобным взглядом. Напоминания о том, что она беззащитна перед его даром, несмотря на строгие законы империи, она ненавидела. О, список «что ненавидит Ристана» он мог бы продолжать и продолжать, но предпочитал его пополнять. Ненависть была ей очень к лицу.

– Некоторым особо законопослушным шерам этого знать необязательно. Вдруг подслушает представитель Конвента, и у тебя будут неприятности!

– Ну, если ты предпочитаешь излить душу перед Магбезопасностью, это всегда можно устроить.

Несколько секунд Ристана сверлила Роне ненавидящим взглядом, а он наслаждался. Какой огонь! Какая страсть! Могла бы – убила бы! Как хорошо, что не может. И как же скучно. Проклятье. Где уже носит этого Мертвым драного Дюбрайна?!

– Ладно, моя прелесть, хватит злиться. Если ты промолчишь – я не смогу тебе помочь. А тебе опять нужна помощь, потому что твой гениальный план… упс… провалился.

– Потому что некоторые, особо законопослушные, не желают ничего делать. На все воля Двуединых, – передразнила его Ристана. – Ты что, всерьез надеешься приручить мою сумасшедшую сестру? Или, может быть, очаровать моего маленького братика? Такая наивность в твои преклонные годы заслуживает восхищения.

– Тайна, Тайна, – покачал головой Роне. – Ты совершенно зря так волнуешься. И зря делаешь резкие движения.

– Я? О нет. Я не делаю никаких резких движений, мой темный шер. Я мирно сижу и пью шамьет.

Роне очень захотелось закрыть лицо ладонью.

– Ристана, ты же умная девочка. Всегда была умной девочкой. Знала, кто на твоей стороне, и не надеялась на бездарных идиотов. Ну, кто провалил твое задание?

– Тебе не на пользу пошло общение с Магбезопасностью, Роне. У тебя интонации имперского дознавателя.

– А у тебя – недоверчивой старухи, прячущей в подполе выводок упырей. Тайна. Или ты мне доверяешь, или нет. И тогда, уж прости, в дальнейшем тебе придется рассчитывать только на Шампура и ему подобных бездарностей.

Ристана вздохнула, проглотила готовые сорваться с языка ругательства и… помягчела. Голова ее вновь чуть склонилась на хрупкой длинной шее, глаза подернулись поволокой, резкая складочка вокруг губ разгладилась, а сами губы набухли, словно прося поцелуя. И ее осанка, и поза – все изменилось, делая ее из жесткой недоверчивой и взрослой правительницы юной и беззащитной девой. Той, ради которой любой мужчина с голыми руками пойдет против дикого мантикора.

– Роне, ты… – Ристана подняла на него влажный и несчастный взор. – Ты должен понять, Роне! Я пыталась… я всего лишь хочу жить, Роне. Жить и любить! Разве это так много?..