Екатерина Лоринова - Лунный плен

«Она будет в пустой комнате под флюгером», – наставлял учитель, – «не ошибешься. Бери и беги. И ни в коем случае не открывай!»

Не сильно-то и надо нарываться на охранные заклятия, которыми явно напичкан ларец. Это забота заказчика, как извлечь артефакт, а мое дело – доставить в целости и сохранности. Еще одна дверь бесшумно растворилась.

Совсем небольшая круглая комната, как и описывал Рик – настолько, что мой несчастный фонарик осветил ее полностью, слизав глубокие тени. Все как на ладони – возвышение, напоминающее алтарь, и моя цель – круглая шкатулка. Ловушек быть не должно, кроме заточенных под нее саму, но я замер на пороге, чувствуя осязаемую опасность. Как будто незримая рябь оттолкнулась от стен и потянулась ко мне щупальцами мариинского осьминога 5 5 Мариинский осьминог – огромное морское чудовище, обитатель Розового моря. . Еще и пульсар заметался в стеклянном плену, как спятивший болотный огонек. Или это снова побочный эффект от энергетического слепка?

Ведь все так, как и говорил Рик. Амулет нейтрализовал ловушки, казалось бы – хватай и сматывайся. Возможно, новые страхи – тоже плод своеобразной магии, чтобы помешать взломщикам. Но интуиция – верная подруга, которая никогда мне не изменяла, цепко держала за плечо и не позволяла пересечь порог.

В воздухе ощутимо похолодало, изо рта вырвалось облачко пара. Нет, надо уносить ноги – и к дракону заказ вместе с репутацией в гильдии. Шкура дороже. Кое о чем Рикард умолчал – или попросту не знал? Нас ждет интересный разговор, если выживу. Неизвестно, как бы я поступил, оставайся все по прежнему, но гулкие шаги стражников, патрулирующих башню, разнеслись эхом по каменным сводам. Вознеся молитву Луне, я ступил за порог. Дверь снова материализовалась, скрыв меня от гвардейцев.

А невидимые щупальца обхватили грудную клетку, лишая возможности дышать. Драконовы потроха… Оседая на пол, я мог только наблюдать, как крышка белой шкатулки медленно открывается, выпуская темный туман. Клубясь над полом, он гладил энергетический слепок императрицы, обхватывающий мою ауру плотной перчаткой. С негромким звуком разбился пузырек с пульсаром, но я даже не мог повернуться в его сторону. Непроницаемая темнота…и чей-то удаляющийся смех…

Несколькими часами ранее.

– Безумие – отрава… – я запнулась, вглядываясь в рукописные строчки Книги поэзий, – оправа для любви.

– Верно, дитя, – Великая жрица Майра одобрительно кивнула, а я подумала, что мой – первый – вариант куда правдивее. Но второй несомненно поэтичнее, а уж мудрейшему Алиссану виднее, как складывать слова в стихи.

Шел урок снартарилла – языка солнечных эльфов. Одна из немногих наук, которую я впитывала охотнее, чем песок воду. Волей или шуткой богов, но так вышло, что я простолюдинка среди Перворожденных, человек в обители снарров. И если в моих силах хоть немного уравнять шаткое положение, глупо этим шансом не воспользоваться. И пусть большинство давно перешло на всеобщий, и снартарилл остался прерогативой официальных документов да императорской короны, между собой некоторые эльфы до сих пор беседовали на своем.

Уязвляло то, как Феликс переходил на снартарилл, если я становилась случайным свидетелем его разговоров с советниками или военачальниками. Последние, к их чести, имели больше уважения и в моем присутствии заговаривали исключительно на всеобщем. А он… В сердце распускались ядовитые цветы обиды. Я ведь могла его полюбить. Чистой и незамутненной любовью девчонки, впервые познавшей мужчину. Его – императора, супруга, защитника…

– Дитя, ты напрасно призываешь тьму к себе в душу, – синие глаза древней снарр'ит 6 6 Снарр'ит – солнечная эльфийка, производное от названия расы / уважительное обращение к женщинам снарров. были самой вечностью. Не раз казалось, что жрица видит меня насквозь, и сейчас мурашки пробрались под плотное платье. Не стоило забывать, что эта красивая светловолосая женщина – с виду едва ли разменявшая четвертый десяток – застала Пятую Эпоху. А это очень, очень давно! Такая седая древность, что мне и не снилась. Нет, снарры не бессмертны, как это рисуют сказки, но по сравнению с человеческим веком их жизнь можно приравнять к бессмертию. Увядание эльфов происходит так же медленно, как опадание листвы для бабочки-однодневки. Так говорит жрец Саймон, мой учитель из числа людей.

– Простите, снарр'ит? – пропасть между нашими расами дышала холодом вечных снегов. Меньше всего хотелось, чтобы жрица узнала о моих неподобающих мыслях…и донесла императору.