Лилия Орланд - Охотница для оборотня

Волк затащил меня внутрь домика и потянул зубами за ручку, чтобы закрыть дверь изнутри. Я, пребывая в шоковом состоянии, не двигаясь, наблюдала за его действиями. Я старалась не давать оценки поступкам этого чудовища, зачем анализировать того, кто сожрёт тебя через несколько минут или даже часов. Я устало опустилась на кровать, в любом случае, сил бояться у меня уже не осталось.

Когда волк закрыл дверь, внутри избушки снова стало темно. Поэтому я не видела, что происходит, но снова слышала какую-то возню у порога, похожую на треск разрываемых тканей или хруст выворачиваемых суставов. Неужели он жрёт Арона? Из глаз потекли непрошенные слёзы. Вот как так могло случиться, что ночь, начавшаяся с акта любви, завершилась пожиранием обоих любовников свирепым зверем? Да, я не питала иллюзий относительно своей участи. Как только этот монстр покончит с моим спутником, он примется за меня. И я приготовилась к неминуемой смерти. Я не буду бояться, ведь однажды я уже умирала…

Возня у порога стихла. Мне было так холодно, что зубы выбивали дробь друг о друга, лязгая не хуже челюстей монстра.

– Ты как? В порядке? – Раздался вдруг в наступившей тишине человеческий голос.

– Арон?! – Я не верила своим ушам. – Ты жив?!

И вдруг испугалась. Зверь где-то здесь, он насытился и затаился. Но Арон? Как? И кого тогда ел монстр?

– Арон? – Зашептала я ему. – Где волк?

– Нет больше волка, – раздался усталый голос мужчины. Послышались шаги босых ног, затем звук зачерпываемой ковшом воды, в тишине хижины глотки казались особенно громкими.

Я уже ничего не понимала. Как Арону удалось остаться в живых? Куда делся зверь? И что вообще тут, в конце концов, происходит?!

Мужчина возился у печи. Он засветил лучину и с её помощью пытался разжечь потухший очаг. При неверном свете разглядеть что-то кроме того, что Арон полностью обнажён, было невозможно. Если раньше я просто ничего не помнила, то теперь мне казалось, что начинаю сходить с ума, настолько нереальными выглядели события последних минут.

– Арон, – дрожащим голосом начала я, – что здесь произошло? Я уже ничего не понимаю…

Он разжёг печь, время от времени подкидывая в огонь ветки, пошевелил их горбатой кочергой, добиваясь ровного горения пламени, и только после этого подошёл ко мне. Присел на краешек лежанки, я рефлекторно отодвинулась от него. Сейчас мужчина уже не казался мне таким привлекательным, как прежде, скорее, он пугал меня до дрожи.

– Ты не должна меня бояться. Что бы ни случилось, я никогда не причиню тебе зла, – его голос звучал успокаивающе, но я ему больше не верила.

Он протянул ко мне руку, но я отпрянула назад.

– Кто ты такой? – Задала я наконец вопрос, который должен был взволновать меня с самого начала нашего знакомства.

– Я оборотень, – устало сказал он и опустил руку.

Ну что ж, по крайней мере, это многое объяснило. Хотя и не всё.

– Ты убьёшь меня?

– Нет, я уже сказал, что не обижу тебя.

– А я… После того, что у нас было, – вдруг накрыло меня волной запоздалого осознания, – стану такой же?!

– Не станешь, – он усмехнулся, а потом снова посерьёзнел, – хотя я бы очень хотел.

– А тот, кто выслеживал нас? Или ты меня обманул?

– Он мёртв.

– Ты убил его?

– С Охотниками иначе нельзя, или мы их, или они нас…

– Где он?

– Снаружи.

Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но вдруг оглушительно чихнула, а потом ещё раз и ещё.

– Ложись! – Велел он. – Все разговоры завтра.

Ложиться? Он в своём уме?! Лечь в постель с оборотнем?! Хотя я ему уже всё позволила раньше, чего теперь-то бояться? Усиливающееся ощущение нереальности происходящего подкрепилось сильным жаром. Несмотря на то, что мужчина напоил меня отваром из лекарственных трав и растёр обмороженные ноги пахучей мазью, я заболела. К утру у меня начался жар и бред.

Следующие несколько дней были заполнены вязкими снами, в которых надо мной склонялся Арон, то в виде человека, то огромного тёмно-бурого волка с горящими угольками глазами. Мужчина поил меня отваром и обтирал тело тряпицей, смоченной в холодной воде, а зверь вставал на задние лапы и нюхал моё лицо, облизывая его иногда тёплым влажным языком. Мне было очень жарко, тело сжигал какой-то неведомый огонь, опаляющий изнутри и снаружи. Я то и дело скидывала укрывавшую меня шкуру в тщетных попытках хоть немного охладиться. После этого обычно следовало обтирание, питьё, а затем меня снова укутывали в шкуру, и я опять погружалась в глубины небытия…