Наталья Сапункова - Шут и слово короля

– Я понял, Граф.

То, что старик говорил не только про шахматы, скорее даже совсем не про шахматы, он тоже понял, чего же тут непонятного. Но все-таки, Граф – бывший министр короля. А Эдин лишь мальчишка из цирка.

Граф мягко улыбнулся.

– Очень хорошо, мой мальчик. Кажется, ты меня действительно понял.

Он встал, прошелся по комнате и остановился у окна. Нахмурился, увидев там что-то.

– Только ради этого стоит починить стены и ворота! – пробормотал он.

Эдин тоже приблизился и выглянул в окно из-за спины графа. Действительно, видны были остатки ворот, рядом с которыми стояла старуха с бубном – бродячая знахарка-предсказательница. И только-то.

Граф дернул за шнур звонка, но не стал дожидаться, а сам вышел из комнаты и направился к лестнице. Эдин хорошо слышал, как он кричал:

– Меридита! Не вздумай привечать здесь эту старую ворону! Дай ей что-нибудь, и пусть уходит! Сейчас же пусть идет прочь!

Эдин, надо сказать, немало удивился. Таких предсказательниц обычно не гнали, наоборот. Эти старухи будто бы многим рассказывали чистую правду.

Граф не торопился возвращаться, зато в комнату заглянула Меридита.

– Эй, мальчик, – окликнула она, – тебя леди Аллиель зовет. Идем, провожу.

И сердце Эдина вдруг забилось чаще.

Комната Аллиель находилась, оказывается, над комнатой Эдина. Совсем рядом.

– Вот, здесь, – Меридита толкнула тяжелую дверь, заглянула, – леди Аллиель, мальчик здесь.

– Пусть зайдет, – ответил звонкий голосок.

И Эдин зашел.

Девочка сидела на низком стуле со спинкой перед квадратной рамой для вышивания. Рядом, в корзинке, возвышалась целая гора ниток, моточки множества цветов и оттенков. Судя по выражению на лице вышивальщицы, работа не очень её увлекала.

Меридита тихонько закрыла дверь.

– А, шут! – девочка обрадовалась. – Как хорошо. Мне скучно, развесели меня.

Эдин ошарашенно смотрел на нее. В такой просьбе – или это не просьба? – не было ничего особенного. Да, он шут, циркач, они все, когда выступали, старались, чтобы зрители были довольны. Но Граф всегда обращался с ним иначе! Правда, вчера, едва Эдин увидел эту леди Аллиель, он сам принялся ходить на руках, показал номер для нее. Но ведь это было другое дело…

– Что же ты? Тебя ведь взяли сюда меня развлекать, правильно? И где твой костюм шута?

На Эдине была одежда, выданная вчера Меридитой: штаны и светлая рубашка. Девочка-леди сама была в простеньком платье, волосы заплетены, лента в косе тоже обычная, дешевая. Можно и за служанку принять. Но выражение на ее лице было спокойным и надменным – наверное, такое и полагалось дочери графа.

Так и не сказав ни слова, Эдин повернулся и вышел из комнаты.

Графа он встретил почти сразу, в коридоре внизу.

– Куда ты подевался? – недовольно воскликнул тот. – Стоило мне отвернуться, и ты уже исчез!

– Граф, я должен развлекать леди Аллиель? Я шут?

– Что? – тот внимательно посмотрел на него.

– Я здесь затем, чтобы развлекать леди Аллиель? Я её шут? – повторил Эдин.

– Нет. Ты здесь не шут, и вовсе не должен развлекать Аллиель, – медленно и внятно произнес Граф, – можешь вообще не обращать на нее внимания. Если мое общество будет тебе в тягость, тоже скажи об этом. Договорились?

Мальчик мотнул головой, то ли соглашаясь, то ли нет.

Общество Графа не могло быть в тягость. С Эдином до сих пор никто так не разговаривал, и ни с кем еще не было так интересно.

– Я бы хотел тебя кое-чему научить, – добавил Граф, – и надеюсь, что ты будешь не против. А от чего тебе, пожалуй, не увильнуть, так это от тренировок с другом Якобом. Ты сейчас быстро растешь, твое тело меняется, если начнешь бездельничать, растеряешь навыки. А тебе нужно стать сильным мужчиной. Так ведь?

– Да, Граф.

Именно так, слабым мужчинам в цирке не место. Хотя Якоб все равно что-то особенное! Стать таким, как он, любому хотелось бы, и не только в цирке.

– И еще одно. Пообещай, что никогда не будешь задавать дурацких вопросов этим бродячим гадалкам с бубнами. Мне это важно. Обещаешь?

– Но почему, Граф?

– Потому что лишь от тебя самого все зависит, а их карканье сбивает с толку. Я никогда не слушал этих дур, я думал и принимал решения. Так ты мне обещаешь? – настаивал Граф.

– Да, я обещаю… – вздохнул Эдин.

Кажется, Аллиель после того случая на Эдина обиделась, надувала губы и отворачивалась – не иначе отец ей что-то сказал. И Эдину это вовсе не нравилось, хотя особенно огорчаться было некогда. Якоб взялся за него с удвоенным рвением: ранний подъем, разминка, потом – побегать вокруг замка, благо еще не начались дожди и грязь месить не приходилось. После этого они брали по мечу, тупому, тренировочному, становились друг напротив друга, и начиналось…