Ксения Филиппова - Взлеты и падения

Христианская религия отрицает существование СУДЬБЫ. Я, верующий человек, уверена, что она есть и властвует над нами. Я не хочу впадать в полемику, рассуждая о судьбе как явлении априори. Сама жизнь говорит о неотвратимости судьбы…

Мое детство прошло в Испании. Моя мать была испанка, по происхождению из старинного графского рода. Отец работал советником в посольстве России. Был холостяком с твердо выраженной позицией, а женитьба, затем необходимые обязательства, пеленки и прочее… Нет это не для него.

Познакомились они на одном из званных вечеров. Эта была любовь с первого взгляда. Она сразила моего отца раз и навсегда. Ее зовущая красота, бездонные глаза, ослепительная улыбка, гордая осанка… Даже имя ее – Летисия, звучала в его голове как музыка. Он был настойчив и через время они стали встречаться…

Гордо посаженная головка, лебединая шея, тонкая талия, огромные глаза темно-синего цвета. Порода предков сквозила в каждом движении ее тела… Иногда ему казалось, что если чуть дольше остановить взгляд на этих бездонных глазах, можно просто не вернуться в эту реальность. В свои 38 лет он «потерял голову»…

Была в ней какая-то магическая сила… Лишь гораздо позже отец понял, что она легко ею манипулирует, как и им.... Он так и не смог понять зачем она связала свою жизнь с ним…

Они были красивой парой и где бы они не появлялись тут же все взгляды обращались к ним. Вначале это несколько смущало отца, но он быстро привык к пристальному вниманию толпы… Летисия же вела себя так, как будто весь мир принадлежал ей… Где бы она не появлялась, она неизменно становилась КОРОЛЕВОЙ и украшением того или иного мероприятия…

С годами в нем стал развиваться комплекс неполноценности… Которому не мало способствовала Летисия. Ее снисходительно – уничижительное отношение к отцу, насмешки и упреки. Ей нравилось его мучить…

Когда я родился, отец во спрял духом, улыбка не сходила с его лица… Он был счастлив, отцовской любовью…

Летисия не переносила счастливых людей, никогда не испытав этих чувств она люто завидовала таким людям. И всячески старалась испортить им жизнь… Тем более видеть счастливым мужа… – это было выше ее сил. Она привыкла видеть его потухшим и надломленным.

В те годы, проведенные в Мадриде, я часто болел… Отец всегда был рядом! Он заменял мне и мать, и няньку. Моя память о нем сохранила бесконечную любовь ко мне.

Моя мать наоборот стала ослепительной красавицей. Мои родители были очень богаты, но это были деньги матери… Вопрос откуда у Летисии столько денег волновали отца. Он даже нанял частного детектива, чтобы разобраться с этим, но не прошло и месяца как детектив исчез… Она преподнесла урок, не совать нос в ее дела. Отец был понятливый, но после этого случая он стал думать об отъезде на родину.

Летисия, как говорил отец, была даже рада, что мы уезжаем и делаем ее вновь свободной… Она отмахнулась от нас как от докучливых мух…

Мы уехали в Россию, когда мне было три года. Из Андрису я автоматически превратился в Андрея.

По приезду в Россию он так и не оправился, не пришел в себя… ходил потерянный и несчастный.

Бабушка говорила: «Непостижимо, но, такое чувство, что как будто его сердце выжжено…» и плакала… Умер он в 50 лет.

Шли годы… Меня воспитывала папина мама…

Поступил в университет на химфак. Где преподавала химию, моя бабушка, профессор Евгения Владимировна Понамарева. В школе я постепенно постигал диковинную науку, как химию. Интерес к ней естественно подогревала бабушка… Однажды в кабинете химии мы проводили опыт на химическую реакцию. В этот момент я вдруг увидел, как бы изнутри, силу и красоту химических знаков. Они сияли всевозможными красками и приглашали меня поиграть с ними… Я решил, что это очередное наваждение, но интерес к химии у меня вырос в стократ, чем я даже напугал мою любимую бабусю.

Я все схватывал, буквально на лету. При отличной памяти мне не приходилось учиться в буквальном смысле слова. В школе у меня было прозвище Гений, оно так и приклеилось ко мне на всю жизнь…

Все, кому не лень списывали мои рефераты, лекции, домашние задания и прочее. Преподаватели закрывали на это глаза. Это упрощало их «борьбу» с лентяями и двоечниками. Поэтому на учебу у меня уходило минимум времени. Остальное время я тратил на книги и спорт.

Это была внешняя сторона моей жизни – отличный друг, компанейский товарищ, спортсмен, снискавший уважение учителей, одним словом – лидер…