Василькова Анастасия - Там, где мерцают светлячки

– Если есть прилавки, должны собираться базары, а значит, есть, где отовариться!– Подбадривал меня друг, но настроение подсказывало, что попытки его весьма безуспешны.

Когда мы подъехали к нужной избушке, Артем опустил глаза и, взяв мою руку, принялся гладить запястье нежными, плавными движениями. В этот миг я решила, что обязана попрощаться с другом как можно холоднее, дабы не вселять в него призрачных надежд, которых и без того было достаточно из-за моей оплошности однажды вечером.

– Спасибо, что подвез. Я пойду?– спросила тихо.

– Снежана,– мягко произнес Артем,– может, не надо тебе в эту глушь?

– Я уже все решила.

– Тогда, я буду приезжать к тебе.

– Зачем?

Друг многозначительно прищурился.

–У нас с тобой есть одно не разрешенное дело. Мне нужно, что бы ты кое-что вспомнила.

Артем пристально смотрел на меня, словно пытаясь уловить румянец на щеках. Я же прекрасно понимала, что меня заподозрили во лжи, но стратегию поведения не меняла и смотрела на парня со стойким непониманием.

После минутной тишины, сделала жест головой в сторону домика, напоминая о том, что мне пора. Артем помог мне с багажом, и без особых церемоний мы распрощались.

Быстро преодолев двор, я оказалась на крыльце. Дверь была настежь открыта. Передо мной предстала светлая прихожая без единого следа современности. Бревенчатые стены пшеничного цвета были украшены причудливым орнаментом, выполненным в древнерусском стиле. Вдоль встречной справа стены располагался старинный, каких и в музее не найти, сундук, на котором располагались различные сушеные травы с разбегом от зверобоя до шалфея и ромашки. Рядом с растениями стояли глиняные кувшины, железные чугунки и прочие сосуды различных размеров. На противоположной сундуку стене висела большая сушеная рыбина и несколько связок сушеных грибов. Прихожая и кухня не отделялись друг от друга дверью. Через мгновение обоняние очаровалось запахами разнообразной выпечки. Ароматы нагнали аппетит и заманили меня на кухню, где, словно пчелка, суетилась бабушка Арина.

– Налюбовалась?– ехидно спросила старушка, и я смутилась, понимая, что любопытство мое излишне.

– Здравствуйте.– Обронила я несколько неуверенно, затем, оставив ношу у кухонного порога, подошла к старушке и обняла ее.

Та прищурилась, стараясь лучше рассмотреть мое лицо, затем теплой морщинистой ладонью погладила меня по щеке.

–Ты очень выросла, Снежана, я помню тебя еще совсем маленькой,– низким тоном констатировала бабушка, – твой недуг страшен, он высушил тебя как рыбину. Ну, ничего, даст Бог, природа поможет.– Она откашлялась, словно о чем- то размышляя,– Ладно, ты, верно голодна?

Я охотно кивнула, поскольку журчащий желудок давал весьма недвусмысленные намеки, после чего села за стол и принялась осматривать старую по дизайну, но довольно уютную и приятную для души кухню. Первичное внимание привлекла большая старинная печь, вероятно, достойная замена электрической плиты. По левую сторону от печи располагался резной деревянный шкаф с различной гжелевой посудой и другой кухонной утварью. Вместо гарнитура по левую сторону от печи висели настенные деревянные полочки, на которых неприступно стояли горшочки, вероятно, наполненные различными приправами и специями. У обеденного стола висели белоснежные полотенца, украшенные различными причудливыми узорами. У входа, в углу скромно располагался аккуратный чистенький рукомойник. Здесь не было микроволновки, мультиварки, тостера, отсутствовал даже холодильник, но ведению хозяйства такое обстоятельство совершенно не мешало. Через минуту на столе появилась разнообразная выпечка: ягодный пирог, пирожки с луком и яйцом, грибами и капустой и изумительные на вкус воздушные пончики с творогом. С быстрой хваткой я принялась сметать вкусности, разбавляясь чашечкой травяного чая.

С удовольствием поглощая сдобу, я пропустила через себя мысль о том, что с таким рационом будет несложно набрать вес. Окончив трапезу, я сердечно поблагодарила бабушку, взяв с нее клятвенное обещание, что она и меня научит творить такую выпечку, на что она с радостью дала согласие.

Далее старушка показала предназначенное для меня, убранство. Покои были скромные, но для жизни простых смертных весьма пригодные. Уют придавали старомодная железная кровать, застеленная нежно-голубым пастельным бельем и странно-милое кресло-качалка. Шкафа и комода не было, для одежды был приспособлен лишь потертый от старости сундук, но выкладывать в него свои вещи я не спешила. Окно комнаты выходило в сад, к сожалению, скрытый пеленой тумана.