Вячеслав Марченков - Dezhavyu

– Слава богу! Кризис миновал!

Дни в больнице тянулись обыденно. Нескончаемые процедуры, разбавленные приятным общением с родственниками, родителями, друзьями и знакомыми, а вот ночи.... На них я хотел бы остановиться подробнее.

Пять лет назад я встретил девушку. Ничего необычного в ней не было. Невысокого роста, карие глаза, чуть припухшие губы и курносый носик, но именно она запала мне в душу. На тот момент, как высококвалифицированного сварщика, меня послали в командировку в один провинциальный городок нашей необъятной страны, где я с головой окунулся в разгульную жизнь. Для этих целей мы с коллегами по работе облюбовали в парке уютное кафе с соответствующим названием «Вольный ветер».

Каждый вечер в нём собиралось очень много людей, и, что самое главное, преимущественно женщины и девушки. Там мы и встретились. Её подружка отмечала, кажется, свой день рождения. Я подсел к ним за столик и буквально через час беседовал с ними, будто знаком был с каждой из них с самого детства. А ещё через пару часов мы с Еленой, так её звали, гуляли по улицам города, любуясь цветущей акацией и прочими растениями, без конца о чём-то разговаривая. Что со мной произошло, не знаю, но в тот вечер, как и в последующий, прикоснуться к ней так и не решился. Однако изменения, произошедшие во мне, заметили многие.

С той поры меня перестали интересовать ежедневные застолья с коллегами и их разговоры, вечно крутившиеся вокруг одних и тех же тем: женщины, спиртное и опостылевшая всем работа, потому как с раннего утра голова была занята совершенно другим. Я грезил нашей новой встречей, вспоминая улыбку, походку, завитушки волос на милом сердцу лбу этой девушки. Дело дошло до того, что она привела меня к себе домой и познакомила со своей мамой, вместе с которой в тот период они проживали.

Именно в этот момент случилось непредвиденное событие. В виду срочных дел нас отозвали с командировки. Собрав свои незамысловатые пожитки, я сел в заводской автобус и укатил домой, даже не попрощавшись. Позже, конечно, вернулся в этот город, в надежде увидеть Елену и извиниться за внезапный отъезд, но она поменяла место жительства. Соседи говорили, что после смерти матери девушка перебралась в Москву. Как бы то ни было, но для меня её след был потерян. Об этом я и думал, лёжа в больничной палате поздним вечером в окружении таких же бедолаг, как и сам, пока не провалился в глубокий сон.

Очутился в незнакомой комнате, чувствуя себя абсолютно здоровым. Рядом за журнальным столиком с открытой книгой в руках сидела Лена. Она так увлечённо читала, погрузившись мыслями в содержание книги, что невольно залюбовался ею. Наконец она оторвалась от чтения и, закрыв книгу, аккуратно положила её рядом с настольной лампой. После чего разделась и, надев на себя полупрозрачную ночнушку, нырнула под одеяло. Я, возбудившись от эротического зрелища, подошёл ближе и прошептал:

– Здравствуй! Лена!

На удивление, она повернула голову и увидела меня. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, после чего первой заговорила девушка:

– Серёжа! Ты? Какой чудный сон! – произнесла взволнованно она. – Я так долго ждала тебя и вот увидела во сне.

– Ты замужем? – почему-то спросил я, тоже прервав молчание.

– Я не смогла тебя забыть!

Она приподнялась в кровати.

– А как обстоят дела на этом фронте у тебя?

– Тоже не женат, – честно признался я, обрадованный её ответом. – А я ведь приезжал к тебе, но, как видно, опоздал.

– Почему же не оставил адрес? – озадачила она меня вновь.

И я, хлопнув себя рукой по лбу, выругался:

– Потому что болван!

– Не кори себя за это. Значит, так угодно было распорядиться судьбе. – попыталась она оправдать меня, и в благодарность за это я взял её руку и поцеловал.

Сразу почувствовал, как тело девушки внезапно задрожало. И тогда я придвинулся ближе, целуя её плечи, затем шею и, наконец, губы. Лена обняла меня обеими руками и крепко прижалась. В ответ я подался ей навстречу, сорвав с неё одеяло и приподняв одной рукой ночную рубашку. Не осознавали смысла происходящего – нас обоих охватило безмерное желание всепоглощающего секса, в который мы окунулись, забыв обо всём на свете. Сколько это продолжалось, не помню, но, когда мы остановились, в окнах забрезжил рассвет. Взглянув в не зашторенные окна, я произнёс:

– Светает!

И в тот же миг всё окружавшее меня до этого исчезло. Растворилось, словно туман.