Сандра Бушар - Право первой ночи

Фон Миллеру ничего не стоило за долю секунды оказаться рядом и скрутить шею Агаты, забрав ее никчёмную жизнь раз и навсегда. Но мужчина позволит себе подобное лишь в одном случае: если та причастна.

– Возможно, – наигранно робко парировала Агата, хотя в ее голосе четко прослеживалась фальшь – девушке было в радость произнести вслух свою странную теорию: – Ваша невеста до сих пор в замке. Или…

– Или? – сжав кулаки, фон Миллер подскочил с места, теряя терпение. В комнате стало жарко, лица прислуги покрылись испаринами пота, стекла и зеркала запотели, свечи плавились.

– Окна выходят на океан, госпожа могла просто…

Фон Миллер прервал слова Агаты, покинув комнату.

Для себя он точно решил: Адалин жива. Если она не покидала замок, значит, по-прежнему находится внутри. Фон Миллер собирался лично осмотреть каждый уголок, каждую комнату. Внимательно, зорко, пристально!

Чем больше покоев оставалось позади, тем сильнее росло отчаянье мужчины. Быстро, неумолимо, безжалостно фон Миллер сходил с ума, уныние граничило с паранойей.

Подойдя к библиотеке, землевладелец особо не рассчитывал на успех, но его сердце забилось быстрее, когда в косяке двери он заметил золотую нить из подола платья его невесты.

И вот теперь Адалин была в его власти… Он не мог насытиться ею, не мог налюбоваться… Фон Миллеру не нравилось, как в столь краткие сроки мужчина стал сильно зависим от девушки, но подобного было не избежать. Феодал планировал привязать к себе Адалин всеми возможными способами. Купить, если потребуется, ее любовь. Но впредь фон Миллер планировал всегда держать девушку на расстоянии вытянутой руки.

Адалин ощущала, как горячие губы вырисовывают ровную дорожку из поцелуев на покрывшейся мурашками шее. Как руки жадно сминают ее грудь до едва ощутимой боли. Как тяжело, сбивчиво и остервенело дышит фон Миллер… Девушка была слишком перепугана после его появления в библиотеке, чтобы посметь сказать хоть слово против. Она продолжала сидеть смирно, будто парализованная, пока тело вконец не онемело.

За окном стемнело, солнце спряталось за горизонтом. Только тогда феодал словно очнулся и пересадил Адалин на пол, а сам отправился зажигать свечи.

– Что ты читаешь? – с интересом приподняв розовую книгу, фон Миллер покрутил ее перед носом, будто какую-то диковинку. Стоило мужчине прочесть название, как на губах появилась умиленная улыбка. – Никогда не видел ее прежде.

– Это первое, на что упал взгляд, господин, – словно оправдываясь, моментально подала голос Адалин, упираясь взглядом в пол. Ей было не по себе рядом с хозяином замка. Он пугал ее, смущал, часто доводил до предобморочного состояния. Адалин решила, что если будет вести себя, словно услужливая горничная, то больше не заслужит подобного отношения к себе.

– Ты можешь брать тут все, что пожелаешь, – недовольно покачал головой фон Миллер, чувствуя себя виноватым. Это чувство было незнакомо землевладельцу и, распознав его, мужчина ощутил себя странно и… растерялся. – Сейчас я принесу тебе кое-что более интересное…

Адалин с опаской наблюдала за тем, как фон Миллер скрылся среди полок, и тайно надеялась на то, что феодал не вернется. Ей нравилось быть одной в этой большой комнате, ощущать запах книг, сидеть на мягком ковре.

Но спустя пару минут на пол рядом с ней упал огромный фолиант. Гордый орел выпирал сверху и был покрыт золотом. Адалин никогда не видела таких замысловатых обложек и, не удержавшись, провела пальцами по металлу.

– Что это? – распахнув книгу, девушка с удивлением обнаружила, что в ней нет ни единой знакомой буквы. – Этот язык мне не знаком.

– На нем говорят в столице, Адалин, – фон Миллеру нравилось наблюдать за тем, с каким интересом Адалин изучает книгу. Как нежно ее тонкие пальцы касаются вполне прочных страниц, будто боясь им навредить. Но больше всего мужчине польстило, как стыдливо Адалин краснела и отводила взгляд, боясь показаться невежественной и малообразованной. – Это карта мира и самых новомодных мест, куда стремятся путники. Здесь много иллюстраций.

– Как жаль, что мне ничего непонятно… – Адалин прикусила губу, стараясь скрыть разочарование. В жизни ей ни разу не доводилось покидать деревню, о других городах она слышала лишь по россказням моряков.

Внезапно фон Миллер резко захлопнул фолиант, Адалин едва успела убрать руки. Девушка было решила, что феодал забирает книгу обратно, но тот лишь хитро сверкнул глазами, заговорщицки прошептав: