Василий Пряхин - Виктория

– Славный малый, – сказал Домовой.

– Да. Мой любимый братик…

Через некоторое время они открыли дверцу платяного шкафа и исчезли в просторах галактики.

Вы бы видели, как радовался, как прыгал, как резвился Василий. Словно громом пораженный он стоял, не двигаясь, и смотрел на черную – бездонную – бездну, в которой сверкали звезды.

Это был его лучший день на свете, который он уже никогда не забудет. Но это уже другая история…

Глава 3

Как же прекрасен этот томительный миг, миг ожидания светлого, пушистого, всеми любимого праздника – Новый Год, который сеет в угрюмых, закрытых ото всех душах людей: добро, счастье и любовь. Именно в этот день смываются установленные обществом невидимые грани, отделяющие друг от друга людей в повседневной жизни: по сословию, по социальному статусу, по этническим соображениям, по цвету кожи. Ибо каждый человек – богатый или бедный, чернокожий или белый, джентльмен или бродяга – считает, что у него разные приоритеты и жизненные цели, но, по сути, все мы ищем одно и тоже: счастье и покой. Именно в этот день мы по-настоящему дружны и едины, невзирая на беды и несчастья, невзирая на боль и краха несбывшихся жизненных планов. Невзирая на то, что мы погрязли в своем тщеславии и гордыне, потеряв в далеком странствии сострадание и милосердие к ближнему своему. Именно в этот день мы готовы сострадать и дарить людям всевозможные подарки, внимание, а главное – любовь, которая греет сердца, залечивает раны и рубцы, вселяет надежду и веру в светлое будущее. Разве это не чудо? Не волшебство, которое ждет человека в новогоднюю ночь, когда стрелки тикают и кукушка возвещает нам о полночи? Когда все семьи мира (а мир – это одна большая семья!) воссоединяются, целуются и обнимаются, радуются и плачут, прощают обиды и смеются над ними, как над чем-то несущественным и неважным. Когда люди выходят на улицу: кто-то будет пускать фейерверк, кто-то плясать у городской елки вместе с Дедом Морозом; кто-то нырять в сугробы, кидаться снежками и кататься на оледеневших, деревянных горках; кто-то целоваться, признаваясь друг другу в нежной любви, глядя на веселье и радость простых смертных.

Для Виктории Новый Год всегда ассоциировался, прежде всего: с запахами мандарин и шоколада; с зеленой елочкой в центре комнаты, пахнущей древесными опилками и хвоей; с яркими, сверкающими гирляндами, которые висят на колючих ветках елки; с разноцветными, мигающими огоньками; с новогодними ленточками, разноцветной мишурой и подарками; с Дедом Морозом в белой длинной бороде и в красном одеянии, шагающим по миру, по квартирам, даря детям не только желанные подарки, но и свою доброту, ожившую сказку.

Накануне великого празднества Виктория отправилась с папой и Васей в лес за елкой, которая должна была гореть и радовать домочадцев последующие десять дней празднества и волшебства, что витает на земле, словно снежинки зимой, словно пылинки в знойное лето. Домовой сначала отказывался идти, в связи с риском быть пойманным отцом за недозволенную дерзость и наглость покидать территорию домашняя очага Шолоховых, но потом, когда две умоляющие мордочки брата и сестры стали просить его пойти с ними, он сдался и согласился на путешествие в лесные просторы. Но только потому, что он уезжает через два дня в колледж на долгие шесть месяцев и каждая минута, проведенная с Викторией, как никогда драгоценна.

И вот они идут, окутанные в теплое одеяние (шапки, негабаритные зимние крутки, болоньевые штаны и валенки из шерсти овцы) по протоптанной извилистой дорожке среди хвойных елок-великанов, на ветках которых восседал белые шапки снега, среди волнообразных белоснежных сугробов то вздымающихся, то опускающихся.

Они шли, разглядывая веточки сосен, по которым бесшумно пробегали, с ветку на ветку, ушастые и ловкие белочки, слушая, как где-то неугомонно стучит дятел по обледеневшему стволу дерева, как поет неизвестная птица, спрятавшись в кронах елей.

Наконец, придя на зеленый «островок» карликовых елочек, они срубили самую красивую елочку. Прежде чем возвратится обратно домой с зеленой красавицей, они решили покататься на санях и на мешках, набитых снегом.

– Ну что, кто из вас первый? Кто самый смелый? – спросил Константин.

– Я! – вскрикнул Вася, набивая плотный полиэтиленовый мешок снегом.

– Не боишься?

– А чего бояться-то! – Вася сел пятой точкой на мешок и, помогая себе руками и ногами, чтобы как следует разогнаться, начал спускаться, озорно крича, нарушая лесную тишину. Врезавшись в конце остановки в снег, он закричал. – Как хорошо! Давай, ВИка, не бойся! Это весело!