Лина Люче - На самой глубине неба

– Что…

– Вот, – прервала ее Сафира, запустив по столу коммуникатор в ее сторону. Авлина успела поставить кувшин и поймать скользящий прибор, хотя Сафира, в принципе, не имела ничего против того, чтобы он разбился. Если бы только это помогло стереть дурацкое сообщение, которое пришло из системы так некстати. Тяжело вздохнув, она налила себе сока, дожидаясь, пока мать ознакомится с новостями. Но, вопреки ее ожиданиям, в эмоциях горианки не отразилось ни малейшего следа тревоги.

– Тебя беспокоит, что информация закрыта? – мягко спросила ее мать, без видимого волнения ознакомившись с уведомлением о помолвке дочери.

Сафира ошеломленно подняла глаза, только в этот момент сообразив, что Авлина думает так же, как и ее подруги. Помолвка в понимании ее матери, счастливо прожившей с мужем уже лет тридцать – величайшее благо, которое может настигнуть девушку, ни больше, ни меньше. Все остальное в жизни горианки весьма вторично, включая работу, учебу и увлечения.

Открыв и тут же захлопнув рот, так и не произнеся ни слова, Сафира принялась за завтрак. Она рассказала Ланишу о своих страхах накануне, и он немного ослабил накал эмоций, но большего успеха вряд ли стоило ожидать, поэтому повторять не хотелось.

– Милая? Ты переживаешь, что не можешь отказаться? – чуть тише спросила Авлина. Ее эмоции поменялись, и понимания в голосе прибавилось. Сафира прерывисто вздохнула. Право отказаться от заключения помолвки неотъемлемо принадлежало каждой горианке, хотя им пользовались крайне редко, тем более – вслепую. Но у нее такого права не было – из-за программы по переселению землян, весь смысл которой заключался в браках и совместных с горианцами детях.

К счастью, принудить к слиянию ее никто не мог, но два месяца помолвки она обязана вытерпеть. И только по истечению этого срока Сафира могла расторгнуть помолвку… как и ее жених.

– Ты что, не понимаешь? – тихим злым шепотом спросила она. – Это не меня ему подобрали, а его – мне. И его так же, как меня, поставили перед фактом.

– Но вы ведь подходите друг другу.

– И что с того, если он мне не нужен? Да и я ему наверняка – тоже. Еще и информацию закрывают, как нарочно, как издеваются… иди с ним на свидание вслепую. Я даже не знаю, как одеваться: ему двадцать пять или восемьдесят? – кипела Сафира.

– Ему не двадцать пять. И вряд ли даже меньше сорока, – возразила Авлина.

– Откуда ты знаешь?

– Информацию закрывают, если это кто-то, приближенный к Величайшему, или известный человек, из уважения. И для того, чтобы это не влияло на выбор. Такие люди не бывают слишком молоды и бестолковы.

Расслышав в эмоциях матери улыбку, Сафира пришла в еще большую ярость:

– Но у меня нет выбора, верно? Чему же радоваться?

– Сафи, это хороший жених. Многие девушки только мечтают о таком предложении.

– Но я-то – нет.

Они надолго замолчали. Отчаявшись что-либо объяснить Авлине, Сафира молча смотрела на свой стакан молока. Есть ничего не хотелось, спать она не могла.

– Ладно, дай коммуникатор, я отвечу, – вздохнула она, не видя никакого смысла растягивать эту пытку.

Встречу ей назначили одним предложением – вечером, в скальном парке в самом центре столицы. Альтернативы не предполагалось, ее также не спрашивали, может она туда явиться или нет. Сафира покраснела. Кем бы ни был ее жених, он явно привык, чтобы ему подчинялись с полуслова. И, похоже, он думал, что у нее есть крылья. По ее губам скользнула холодная улыбка: что ж, эсте незнакомец, ваш ждет неприятный сюрприз.

Чтобы не беспокоить отца, она вызвала переносчика. Она все еще испытывала неловкость за вчерашнее: пожалуй, сила ее испуга стала сюрпризом даже для нее самой, и Ланиш потратил немало времени, чтобы успокоить ее. Возможно, он даже счел, что дочь превратилась в паникершу – конечно, он такого никогда ей не скажет, но все же… ей ни на кого не хотелось бы производить подобного впечатления, даже на отца.

Одеться на свидание Сафира постаралась максимально просто – ей совершенно не хотелось завлекать и соблазнять жениха, наоборот. Пусть увидит, что она дурнушка, тем более что ее внешность и в самом деле никогда не привлекала мужские взгляды, если не считать любопытных, пока горианцы не насмотрелись на землянок.

Но сейчас, когда на Горру постепенно привозили все больше детей с Земли и даже пару десятков взрослых девушек, они постепенно перестали быть такой уж диковиной, по крайней мере, в столице с населением чуть больше ста тысяч. Что, правда, не делало их автоматически всеобщими любимчиками.