Лина Люче - На самой глубине неба

Восемнадцатый день ее рождения, который начался с утренней тренировки в море, выдался просто замечательным. Сафира была счастлива, оставляя за плечами тяжелый во многих смыслах год. Закончив школу прошлой весной, она не сумела сразу поступить в морскую академию, о которой так долго мечтала, провалила экзамены и едва не погрузилась в депрессию. Но благодаря поддержке родителей и друзей, все же смогла перебороть себя и начать работать снова – чтобы сдавать экзамены через год.

Те три недели, что они длились, отняли у нее, возможно, столько же нервов, сколько переезд на Горру с Земли десять лет назад. Многие вузы требовали от абитуриентов умений только одного типа: например, в спортивную академию сдавали только спортивные дисциплины и мало кого волновали твои достижения в области телепатии. Будь ты хоть первоклашка с базовым слабым уровнем – главное, быстро бегать и ловко летать.

Для поступления в высшую школу телепатии, где учился ее старший брат, наоборот, требовалось показывать только телепатические умения. А если бы она выбрала академию права или истории, университет космологии или межпланетной политики, то к экзамену нужно было бы готовиться только за книгами, чтобы продемонстрировать впечатляющую эрудицию и глубокие познания в нужной области.

В морской академии комплекс вступительных экзаменов сделали, пожалуй, самым сложным и разноплановым на всей планете. Первые два испытания включали соревнование между абитуриентами по плаванию и нырянию, затем нужно было сдать многочасовой экзамен по истории морских исследований на разных планетах, и, наконец – экзамен по телепатии. Который она и завалила в прошлом году, что было до слез обидно – на остальных испытаниях она входила в десятку лучших.

Но за год ей удалось немного подтянуть уровень – на достаточную планку для поступления, и вот теперь ее мечта сбылась, а будущее виделось почти безоблачным. Сафира эс-Авака наконец-то стала студенткой! Уведомление вот уже три дня лежало в почтовом ящике ее коммуникатора, а она все не могла успокоиться.

"Я – студентка морской академии Шейехара, – с гордостью сообщала она воображаемым собеседникам каждую свободную минуту, оставаясь наедине в своей спальне. – А вы где учитесь?"

Она так глубоко погрузилась в свои радостные мысли и фантазии, что едва не забыла о собственном празднике, благо, мама напомнила, что пора переодеваться и встречать гостей на лужайке за домом.

– Мам, я тебя так люблю, – порывисто сообщила Сафира, крепко обнимая свою приемную мать, которая даже сейчас оставалась на голову выше нее.

– Тише, тише, не сломай мне крылья, – с улыбкой сказала горианка, осторожно отстраняя девушку, чтобы заглянуть в сияющее лицо. – Видишь, я же говорила, что ты обязательно поступишь. Я тоже очень люблю тебя, милая. И горжусь тобой.

Сафира покачала головой, поражаясь тому, что Авлина эс-Авака в очередной раз проявила больше веры в нее, чем она сама.

– У меня никогда не было бы лучшей мамы, чем ты, – прошептала она, внезапно расчувствовавшись, глядя в загорелое лицо женщины, которая еще десять лет назад была для нее совершенной незнакомкой, к тому же абсолютно чужой и непохожей ни на кого, кого она знала прежде.

То, что Сафира в семье не была родной, ни от кого бы не укрылось: ее внешность слишком сильно отличалась и от того, как выглядела высокая смуглая Авлина, и ее сероволосый и сероглазый муж, средний горианец по внешности. Но они оба приложили огромные усилия к тому, чтобы стать родными для нее – и преуспели в этом. И даже не столько Ланиш, по специальности психолог и ее официальный опекун, сколько именно Авлина, добрая, внимательная, бесконечно терпеливая и очень спокойная.

Что бы ни случалось в семье, она, прежде всего, усаживала всех за стол в гостиной и наливала чая с чем-нибудь вкусным, а уж потом разрешала обсуждать проблемы.

Прилетев с Земли в восемь лет, в прошлом воспитанница детского дома, Сафира стала младшим и самым диким ребенком из трех. Вспоминая детство, она понимала, что в первый год ее приемные родители проявили чудеса терпения, спокойно реагируя на ее выходки, методично вылечивая ее психотравмы. Ее очень долго не наказывали даже за специально сломанные вещи старшей сестры, которой она втайне завидовала, ни за прогулы в школе, ни за дерзости. Ей позволили самой сделать выбор насчет крыльев, и когда она отказалась от пересадки, никто не стал давить, хотя вся семья была крылатой.